И нет счастливее судьбы: Повесть о Я. М. Свердлове

Здание понравилось компактностью и строгостью, удобным расположением комнат. Решили, что лучше всего разместить в левом крыле, на третьем этаже, Совнарком, а на втором, в центре, — ВЦИК.

— Теперь о квартире Владимира Ильича! Есть ли тут что-нибудь удобное поблизости? — спросил Яков Михайлович.

— Видите ли, — замялся представитель Московского Совета.

— Что? Есть, но не роскошно?

— Не то чтобы... Просто нужен ремонт.

— Показывайте.

«Да, это устроит Ильича. Удобно и недалеко. А ремонт сделаем», — решил Свердлов.

— Распорядитесь, пожалуйста, — сказал он Аванесову, — как можно скорее отремонтировать квартиру для Владимира Ильича.

Свердлов шёл по Кремлю легко и свободно. Мимо проходили, смиренно опустив головы, монахи из Чудова монастыря, какие-то мужчины в лакейских ливреях с гордо поднятыми головами, точно не ливреи были на них, а генеральские мундиры...

— Комендантом Кремля, — произнёс Свердлов, — будет Павел Дмитриевич Мальков. Он уже имеет опыт по Смольному. Уверен, что и здесь наведёт порядок.

И не сразу можно было понять, к чему относится слово «порядок» — к лакеям ли, к монахам... А может быть, Яков Михайлович имел в виду неуместную в резиденции Советского правительства фигуру царя Александра Второго...

Словом, дел у Малькова будет немало.

...Владимир Ильич поехал в Кремль вместе с Надеждой Константиновной и Яковом Михайловичем. Ленин одобрил выбор Свердлова — разумеется, здание Судебных установлений гораздо удобнее для работы, чем Большой Кремлёвский дворец.

Позже было решено, что председатель ВЦИК должен иметь приёмную вне Кремля, в таком месте, куда вход был бы без пропусков.

Для такой приёмной Яков Михайлович выбрал номер в гостинице «Метрополь» — Втором доме Советов. Мягкие, крытые парчой диван и кресла, изогнутые ножки стульев и массивный круглый стол посередине представляли типичную обстановку фешенебельного отеля.

— Эту гостиничную обстановку выбросьте, пожалуйста, замените на рабочую, — распорядился Свердлов. — Стол отыщите попроще да поудобнее, поставьте обычные стулья. Чтоб посетителю было как можно спокойнее.

В день приезда Ленина Яков Михайлович попросил его выступить в Политехническом музее.

— Там пленум Московского Совета решает дела важнейшие, в том числе и продовольственные. Ваше выступление, Владимир Ильич, было бы крайне желательно.

— Яков Михайлович, не следует меня убеждать. Нужно — значит, выступлю. Буду говорить о годовщине Февральской революции. Только уехать мне придётся тотчас после выступления — я пообещал Пятницкому быть на митинге в Лефортовском манеже.

В шесть — Политехнический, в восемь — Лефортово. И это в первый же день в Москве...

— Владимир Ильич, а может быть, отложим встречу с Моссоветом?

— Сделаем так, как решили. К полуночи вернусь домой, так что времени для отдыха предостаточно.

Вечером Свердлов постучался к Владимиру Ильичу. Открыла Надежда Константиновна.

— Я думала, это Владимир Ильич... Уехал в Лефортовский манеж, и вот до сих пор нет. А ведь ему ещё предстоит бессонная ночь — завтра выступление на заседании большевистской фракции съезда Советов. Впрочем, что я вам рассказываю.

— Не волнуйтесь, Надежда Константиновна. Сейчас я попытаюсь всё выяснить.

Свердлов позвонил по телефону в Лефортово — оттуда сообщили, что Ленин и Пятницкий уже выехали.

— Давно ли?

— Порядочно... Встречайте.

Свердлов вышел на улицу. Мелкие домишки и лавчонки Охотного ряда притаились в полуночном мраке. Лениво раскинулась неуклюжая церковь Параскевы Пятницы. Где-то звенели вечерние трамваи, а из охотнорядских лавок несло квашеной капустой и всякими пряностями.

У входа в Первый дом Советов — так называли тогда «Националь» — стоял вооружённый рабочий с красной повязкой на рукаве. Яков Михайлович поздоровался.

— Не видели автомобиля товарища Ленина?

— Нет, товарищ Свердлов. Два часа стою — не было.

— И ничего подозрительного?

— Как сказать... Какие-то выстрелы гремели там, за Пятницей. За церковью, значит.

— Когда?

— Да уж час, пожалуй.

Свердлов не успел ещё выйти на Тверскую, как подъехал автомобиль, из него вышел Владимир Ильич. Он прощался с группой вооружённых людей.

— Что случилось? — спросил Яков Михайлович у комиссара Городского района, и тот рассказал.

...Ленин возвращался из Лефортово, когда вдруг перед автомобилем вырос вооружённый патруль.

— Стой!

Кто-то сбросил с плеча винтовку, и тишину московской ночи гулко рассекли несколько выстрелов, перемежавшихся щёлканьем затвора.

— Вылазь, буржуазия! — услышал Владимир Ильич.

Шофёр выскочил из машины и направился к патрулю.

— Осади, — остановил его стрелявший и открыл дверцу автомобиля. — Пожалуйста, проверяйте, товарищ комиссар.

— Кто такие? — спросил человек в матросском бушлате с маузером через плечо и гранатой на поясе.

— Я председатель Совета Народных Комиссаров Ульянов-Ленин. А это мой товарищ. — Он указал на Пятницкого.

— Ленин? — комиссар почесал затылок. — Может, и так, а может, не так. Поехали к коменданту — там разберёмся. В лицо я, вот беда, Ленина не знаю, не взыщите...

— Что ж, приказ есть приказ, — согласился Владимир Ильич.