И ни на одно мгновение дольше

– Людей в Городе много. Прибежали со всей округи. Надолго запасов еды не хватит. Поэтому жители недовольны и испуганы, – продолжил Захария. – Болтают, что без воеводы Сирта нам варогов не победить. Да и воевать никто не хочет. Говорят, что не их это дело под мечи и стрелы на верную смерть лезть. Все, как я и говорил, князь, как я и говорил, – повторил старик и развел руки в стороны, показывая этим, что он сделал все что мог и остальное не в его власти.

– Ты о чем? – выкрикнул князь. – Ведь это ты мне нашептал, что надо повысить подати, а мужчин забрать в солдаты! И где эти подати? Где эти солдаты? Все, что ты предложил, было уже поздно и поэтому бесполезно. Объявив об этом, никакой пользы мы не получили, а только очень сильно разозлили людей, – Алдан в негодовании сжал кулаки и ударил ими по столу так, что кувшин с медовухой, подпрыгнув, упал на пол и разбился. – Зря я тебя послушал, – быстро поникнув головой, печально сказал он, глядя на осколки на полу. – И брат ушел… Как же мне его сейчас не хватает, – он растеряно посмотрел на советника. – Где же твои обещанные союзники? – с надеждой вспомнил он.

– Они уже рядом, совсем близко, – замахал руками Захария, испугавшись, что князь решит его обвинить во всех бедах. – Скоро помощь придет.

– Как скоро? И откуда тебе это знать? – гневно воскликнул Алдан.

– Утром, князь, пока ты бился, не жалея своих сил, в город тайно прибыл гонец от хатарского войска, которое скоро будет здесь, – советник говорил быстро, часто кивая головой, пытаясь этим убедить князя, что он, как всегда, делает всё возможное для Города. – Я не стал тебе говорить, видя, как ты занят важными делами.

– Это хорошо. Но что же нам делать? Вароги могут напасть в любой момент.

– Воевать, князь, больше нам ничего не остается, – воинственно ответил Захария, будто сам собрался с мечом отбивать вражеские атаки.

– Сколько дней нам надо выдержать осаду?

– Не больше трех дней, князь. Всего три дня. Может меньше. Может чуть больше.

– Даже если у нас получится, то за это время погибнет очень много наших воинов и простых жителей.

– Это не самая страшная потеря. Главное, что у тебя появится хороший союзник, – изображая сочувствие, произнес Захария и еще раз из-под бровей посмотрел на князя, пытаясь понять его настроение и не наговорить чего-нибудь лишнего. – А люди вечно всем недовольны. Плохо будет, если к внешней угрозе добавится бунт здесь в городе. Поэтому надо усилить надзор за тем, что болтают горожане. Я всегда говорил, что тебе необходима тайная служба…

– Наши люди не так глупы, чтобы в такое трудное время учинить здесь беспорядки.

– А я вот в этом не уверен. Когда человеку нечем кормить детей, он всегда будет обвинять в этом не себя, а князя, – Захария, уже не пряча глаза, внимательно смотрел на Алдана.

– Может они в этом и правы, – задумчиво произнес Алдан, – но сейчас ничего уже не исправить.

– И опять я не соглашусь с тобой, князь. Наши жрецы утверждают, что с этим можно легко справиться.

– Они знают, как накормить всех людей?

– Нет, князь, это сделать невозможно, но можно сделать так, что твои подданные будут меньше думать о свалившихся на них несчастьях.

– Ты опять о тех своих сказках?

– Люди во всех странах похожи друг на друга. У них одинаковые желания и одинаковые страхи. Поэтому очень легко дать им всем общую надежду, общую веру.

– Да-да. Я помню, ты рассказывал что-то неразумное о том, как люди, послушав твоих жрецов, поверят в жизнь после смерти. Но даже если поверят, нам-то что от этого?

– Контролируя веру, мы будем контролировать мечты людей. А если мы контролируем мечту, значит, мы контролируем поступки. Чем больше они будут мечтать о другой жизни, той, которая после смерти, тем меньше они будут переживать из-за этой. А значит, перестанут искать причины своих сегодняшних несчастий и обвинять в них земную власть.

– Но тогда управлять будут не князья, а жрецы. Не этого ли ты хочешь? – грозно посмотрев на советника, спросил князь.

– Что ты, что ты, – испуганно замахал руками Захария, – и в мыслях такого нет.

Князя насторожили слова советника. Он подошел к старику и посмотрел на его морщинистое лицо. Алдан заметил, как бегают тусклые глаза в узких прорезях век, как мелко дрожит свисающая нижняя губа. Было понятно, что Захария что-то недоговаривает.

Но очень быстро другие заботы вытеснили промелькнувшие в голове князя плохие предчувствия. Не в его характере было долго размышлять о вещах, которые были ему неприятны и тем более о тех, которые его пугали.

Через мгновение Алдан уже думал о Далии. На лице у него появилась счастливая улыбка. Вспоминая ее нежные руки, влажные алые губы, тепло ее гибкого тела, темные глаза, обещающие волшебное наслаждение, он подумал, что ему сейчас больше ничего и не надо. Даже враг за стеной, готовый напасть на Город, Алдана уже не интересовал.

Князь, больше ничего не сказав, быстро вышел из комнаты и направился в спальную, где надеялся найти свою любимую.

Далия с утра еще не выходила из дома, но, конечно, знала и о первой победе, и о прибытии варожских кораблей с огромным войском.