И ни на одно мгновение дольше

Когда князь вошел в светелку, она задумчиво сидела у окна и медленно расчесывала свои шелковистые черные волосы, волнами спускающиеся на грудь. Короткое белое платье почти не скрывало чудесных ног, глядя на которые Алдан почувствовал, как страсть наполняет все его тело. Он тихо подошел к ней сзади и нагнувшись поцеловал ее шею. Девушка вздрогнула и стремительно встала, выронив гребень.

Далия с детства, как это принято на ее родине, привыкла относиться к мужчине, как к господину, от которого зависит ее жизнь и жизнь ее будущих детей. Перечить ему по каким-то бытовым мелочам ей бы и в голову не пришло. Но только до того момента, пока она чувствовала его силу.

Проведя с Алданом всего несколько дней, она заметила его неуверенность в себе. С виду гордый и решительный, он этой показной бравадой пытался скрыть то, что каждое решение для него – это борьба со своими внутренними тревогами, страхами и сомнениями. Все это Далия безошибочно почувствовала, лаская его короткими летними ночами.

Наверное, пока рядом был Сирт, Алдану удавалось это прятать, но теперь, когда вся ответственность лежала только на нем, он растерялся. Глядя в его глаза, заполненные страстью, девушка понимала, что никто кроме неё сейчас не сможет помочь обрести ему уверенность в себе, а без этого Город обречен.

Алдан попытался прижать ее к себе. Она не сопротивлялась, но и не откликалась на его желания. Это распаляло его еще больше.

– Расскажи мне, что  происходит, – шепнула Далия. – Я же ничего не знаю. Все вокруг будто куда-то попрятались.

– Потом, любимая, – князь целовал ее шею, глаза, губы. – Сегодня я подумал, что, может быть, Сирту надо было остаться княжить в Городе, а нам с тобой уйти в лес. Построили бы там себе избушку… – Алдан, продолжая осыпать ее поцелуями, пытался снять с нее платье.

– Сейчас не время, князь, – пытаясь ладонями отстранить его от себя, прошептала Далия. «Не об избушках ты сейчас должен думать. Я полюбила гордого князя, а не лесного отшельника», – подумала она, а вслух произнесла: – Чтобы ночью в постели мы могли наслаждаться любовью, днем, для меня и для всех остальных, ты должен быть доблестным героем, – девушка чуть сильнее надавила ему на грудь и выскользнула из его объятий. – Поэтому, Алдан, тебе необходимо вести себя как неустрашимый воин, а не как влюбленный юноша, – сказала она как можно мягче и ласковее.

Но обидчивого князя все равно разозлили ее слова. Все желание мгновенно прошло. А Далия, понимая, что ее слова могут не понравиться Алдану, все равно продолжала:

– Городу нужен настоящий вождь. Народ не обманешь. Он, как женщина, сразу понимает, кто на что способен. И наши враги тоже. Они сразу чувствуют слабость противника.

– Ты хочешь сказать, что я плохой князь? – Алдан сильно побледнел и добавил охрипшим голосом: – Я ждал от тебя других слов.

– Нет, мой любимый, нет конечно, – Далия сделала несколько быстрых шагов к князю. Она прижалась к нему, пытаясь успокоить. – Я только женщина и не мое дело давать советы, – нежно произнесла она. – Но я думаю, что в семье, что в государстве, лучше жесткая и твердая  власть, чем добрая, мягкая, но ненадежная.

Алдан несколько мгновений раздумывал, что делать дальше. Он понимал, что Далия права, но обида взяла вверх. Князь решительно бросился к двери и выскочив из спальни, громко хлопнул дверью.

Далия не пыталась его остановить. Умение управлять мужскими страстями было у нее в крови. Она чувствовала желания мужчин, жадно смотревших на нее, даже когда просто танцевала. Легко изменяя темп танца, она могла доводить их до сумасшествия. Как не хотелось ей сейчас утешить Алдана, отдать ему свое тело и осыпать ласками, Далия понимала, что если князь сейчас не сможет взять себя в руки, о его неуверенности узнает не только она, но и весь Город.

Она подошла к окну. Княжеский терем был на самой вершине холма, и Далия видела все, что происходило внизу. Еще дымили сгоревшие после боя дома. Вдалеке пугал бесконечными рядами шатров раскинувшийся на поле варожский лагерь. Почти сразу за лагерем начинался лес.

 В это же самое время, укрывшись за деревьями, из этого леса на Город смотрел Сирт со своими спутниками.

– Очень много шатров, очень много кораблей, очень много хороших воинов, – тихо сказала Лада у него за спиной. – Город обречен, – она помолчала и, не дождавшись от мужа ответа, добавила: – У нас еще есть возможность вернуться в деревню. Начнем все сначала. Здесь мы ничем не сможем помочь.

Сирт повернулся к жене.

– Всегда есть надежда, – он грустно улыбнулся, понимая, о чем мечтает Лада. – Пока мы живы, есть надежда. А проживем мы ровно столько, сколько нам отпущено…

– И не на одно мгновение дольше, – повторила Лада любимую присказку мужа и прижалась к его плечу.

– Как ты считаешь, – обнял ее Сирт, – если мы попробуем пробраться в Город по воде, спустившись по реке выше по течению…