И оживут слова, часть IV

— Потому что мы с вами хотим одного — спасти мир. Мир вправду гибнет, потому что у меня больше нет сил сдерживать аэтер в камне. С тех пор как Харим предал меня и парная стихия от меня отвернулась, стало еще тяжелее. Если мы не проведем обряд, все погибнет. Века назад мы с Даримом придумали этот план, еще годы у меня ушли на то, чтобы убедить остальных. Вот только Сумиран всегда играл лишь за себя. Он и Альтар уже должны были прибыть сюда для обряда. И где они? Вы их видите? — Гаттар развел руками.

— Сумиран отправил нас на другой остров, — подал голос Алвар, и Гаттар усмехнулся.

— Сумиран решил всех переиграть. Он безумен! Ему не нужно спасение мира, он не верит в его гибель. Огонь не умеет созидать. Живя с ним столь долго, Сумиран совсем перестал чувствовать жизнь, верить в нее. Он не собирался появляться в обряде. Он отправил сюда тебя и своих людей. Соглядатаями. Доверие, мальчик, это то, что в конце концов переламывает тебе хребет. Вы ведь верите ему, да? — обратился Гаттар к Альгидрасу и Миролюбу, указывая на Алвара. — Верите ушам и глазам Сумирана, рукам Сумирана, карающему мечу Сумирана…

Мы все повернулись к Алвару. Он глядел прямо перед собой, и по его виску катилась капля пота.

— Алвар? — позвала я, а Альгидрас шагнул к нему, чтобы коснуться его руки, но Алвар отшатнулся.

— Нет! — отрезал он, и Альгидрас отступил назад, вглядываясь в лицо Алвара.

Гаттар махнул рукой, словно говоря, что на Алвара даже не стоит тратить время.

— Мы не можем больше ждать. Гарай обманул меня. Он, глупец, решил отравить мальчонку, чтобы ты отдала ему свои силы. Я думал, что помешал ему, но он все же почти достиг своей цели. Его святыня — аэтер и вода. Я видел, как аэтер, направляемая им, указала тебе подойти к нему и едва не помогла ему забрать твои силы. Счастье, что ты оказалась мудрее и сильнее. Сейчас у нас два пути: ждать Сумирана и Альтара, надеясь, что мир не погибнет раньше, или же провести обряд самим. Если ждать, мальчик погибнет, — Гаттар посмотрел мне в глаза. — Ты почувствуешь ложь, девочка, поэтому я не стану говорить, что буду горевать о жизни твоего сына. Жизнь — это всего лишь жизнь. Но я не хочу гибели мира, поэтому готов войти в обряд, не дожидаясь тех, кто все равно не придет.

Я растерянно оглянулась на Альгидраса.

— А что насчет нового тела для тебя? — спросил Миролюб, и Гаттар неожиданно расхохотался. В безмолвном мире это прозвучало особенно громко.

— Ох, Сумиран… Он мастер рассказывать сказки для глупцов, Миролюб. От другого бы ожидал, но чтобы ты поверил в это?..

В этот момент я вспомнила обо всех наших сомнениях, относительно возможности переноса сущности из одного тела в другое и всерьез удивилась, как мы могли поверить в подобное. Но тогда получается…

— Ты уже пытался сделать это со мной! — жестко произнес Миролюб.

— Дева показала тебе это? Порой она показывает всякие небылицы. Я тоже их вижу. Но это не то, что было, Миролюб. Это твой страх и твоя ненависть породили те картинки.

— Дева не может навеять, лишь показать, — хрипло произнес Алвар.

Он выглядел бледным и больным.

— Ты больше знаешь о Деве, мальчик Сумирана? — насмешливо спросил Гаттар и, не дожидаясь ответа, повернулся к Миролюбу: — Сумиран и Альтар отказались от общего плана. Сумиран веками то губил детей в своем монастыре, так что у нас никак не получалось собрать нужную четверку, то кричал о пророчествах Альтара. А пророчества — те же сказки, оправдания для слабых духом. Мол, время еще не пришло, мир еще не гибнет. Но для меня годы век за веком проходят в борьбе с аэтер. И я бы не пожелал того никому. Мне стало легче, когда частью силы аэтер стал управлять Гарай, но ненамного – это озеро гораздо более легкая ноша, чем моя Святыня. Силы мои не безграничны. Однажды я все-таки убедил Харима войти в обряд, чтобы еще чуть ослабить Деву. Но нужен был новый носитель. Эти благовония, — Гаттар махнул рукой в сторону пещеры, — влекут того, в ком живут стихии. И если женщина, что их носит, сможет зачать, то сила стихий пойдет на зов аэтер и войдет в дитя. Так появляется дитя с силой. Эту силу в нем можно пестовать или же подавлять. Я твою подавлял, Миролюб, ибо хотел, чтобы ты, войдя в обряд, получил ее в полной мере вместе с силой Харима и аэтер. Равных тебе поистине не было бы. И все бы так и случилось, если бы не трусость Харима. Я выступил добровольной жертвой, я отдал свою силу, мы оба призвали Деву, ибо она хранит наши парные святыни, но Харим испугался. Мы поссорились. Я отказался разорвать обряд и продолжал держать тебя за руку. Тогда он отсек тебе руку.

Миролюб прищурился, разглядывая Гаттара.

— Чего ты хочешь сейчас? — спросил Альгидрас, и Гаттар повернулся к нему.