И оживут слова

Нет, первые дни все было так хорошо, как и в сказаниях не бывает. Радим — живой, вот он… дома. А сколько радости было — разом подарить все рубахи, что вышила за эти месяцы? Даже не злилась, что оберег, подаренный Златкой взамен порвавшегося в походе, поверх тех рубах теперь красовался. И сама Злата уже так не злила, потому что видела Всемила — она все равно важнее. Она же молодшая, родная кровь. И счастье было таким огромным, что даже Голос отступил, не звал больше.

А потом Всемила заметила его… Нет, она в первый же день узнала, что Радим привез чужеземца. Но не до того ей было, хоть Желана и тащила на чужака посмотреть. Не хотела Всемила. Ну что на него смотреть? Две головы у него, что ли?

Ходил, правда, слух, что это живой хванец. Но Всемила, хоть и слушала с детства сказания о хванах, верила мало. Впрочем, бывало, думала про себя, смогли бы хваны победить Голос? Раз чудесники такие? Но как только приходил Тот, кто всегда зовет, ни о каких хванах она и не вспоминала, потому что точно знала: никто, кроме брата, не поможет.

Потом Радим сам привел хванца в их с матерью дом. Всемила тогда как раз букет зверобоя матери с луга несла, а хванец во дворе был. Всемила и удивиться не успела тому, чем он, вот такой, побратимства воеводы удостоился, как заметила, что хванец гладит Серого. Всемила обмерла, потому что к Серому даже Улеб подойти боялся — пес только семью признавал. Сколько сил потратила Всемила в эту седмицу, чтобы к Радиму его приучить. Получилось только оттого, что, пока Серый рос, Злата рубахи ему да ножны Радимовы таскала. Всемила тогда только смеялась, да, оказалось, зря.

Но сейчас Серый не просто не рычал и не скалился. Он зажмурился и терся лбом о ногу чужака.

— Что ты сделал с моим псом? — вместо приветствия спросила Всемила.

Хванец обернулся и слегка улыбнулся:

— Мы подружились. Я — Олег.

Говорил он странно, нараспев. И еще негромко. Так, что прислушиваться нужно было.

Всемила отчего-то разозлилась. На предателя Серого да на этого… Олега. Молча развернулась и пошла в дом. Подвесив на крюк в сенях связку зверобоя, Всемила пошла на голос Радима. Брат что-то искал в своих покоях и отчитывал котенка за то, что тот стащил его рукавицу. Котенок сидел на откинутой крышке сундука и жевал рукавицу.

— Там твой Олег, — сказала Всемила, подхватывая котенка на руки.

— Да, он меня ждет. Познакомились?

— А что мне с ним знакомиться? — откликнулась Всемила, пытаясь спасти остатки рукавицы. Котенок сжал зубы сильнее, да еще когтями вцепился.