И пепел наш смоет Нева (СИ)

Только на тротуаре возле не по правилам припаркованного автомобиля лежало крупное иссиня-черное перо.

***

Он стоял в дверном проеме ее квартиры, облокотившись плечом о косяк и неловко косясь на девушку из-под упавшей на глаза челки.

— Ты? — она смотрела на него непонимающе, отчасти испуганно, перебирая в голове всевозможные варианты событий, которые могли бы привести к такому вот ночному визиту, — Что случилось?

Разумовский пожал плечами, нервно улыбнувшись и одернув закатанные по локоть рукава своей извечной белой рубашки.

— Мне было одиноко… — тихо, смотря на нее расширившимися от страха глазами.

Мария сделала шаг назад и махнула рукой:

— Заходи.

-…С тех пор, как ты ушла тем утром.

Воронцова не сразу сложила две фразы воедино. Закрыв дверь за парнем, она мельком скользнула взглядом по его растрепанной укладке и сутулой спине, отметив, что за последние дни он стал еще бледнее и худее, чем обычно. И только после этого до нее дошёл весь смысл сказанного.

— Ты нужна мне.

Три слова, о которых она грезила больше полутора тысяч дней, и ни единой мысли во внезапно ставшей ватной голове.

Она тянется к нему, мягко обнимает за шею, и находит его губы, прижимаясь всем телом и путая пальцы в рыжих волосах.

Он неуверенно отвечает и подается вперед, касаясь ее спины и талии дрожащими руками, неосознанно перехватывая инициативу, углубляя казавшийся поначалу невинным поцелуй.

— Ты не исчезнешь? — шепчет, шумно втягивая носом воздух, и прижимается к ее лбу своим.

— Никогда, — обхватывает его лицо ладонями и всматривается в голубые глаза, преданно глядящие на нее, как на единственное, что может помочь ему не потерять связь с реальностью.

Разумовский судорожно кивает и делает шаг вперед, подталкивая Воронцову к единственной имеющейся в квартире комнате. От ее улыбки его сердце сбивается с ритма, а ее — едва ли не останавливается вовсе.

И снова поцелуй.

Глубже. Раскованнее.

Ее ногти слабо царапают усыпанную родинками шею.

— Сережа.

Она отстраняется, задыхаясь от нехватки кислорода, и прижимается к его плечу, бросая взгляд на зеркало на стене напротив.

— Что? — откликается, но голос вдруг становится резче и доносится откуда-то издалека.

— Я люблю тебя.

Он ухмыляется и чуть поворачивает голову. Сильнее прижимает девушку к себе и открывает глаза, за которыми она может следить только в отражение.

Дернувшись, она не сразу заметила, как ткань его рубашки внезапно стала темнеть и видоизменяться.

А из Зазеркалья на нее пристально воззрились два хищных желтых глаза.

***

Подскочив на кровати и резко сев, Мария несколько минут моргала и трясла головой в попытке изгнать из мыслей привидевшийся ей кошмар, а вместе с ним и слепые белые круги, скакавшие перед глазами из-за горящего в спальне света.

Всего лишь сон.

Ее пальцы касаются ее собственных губ. Руки как будто бы до сих пор ощущают тепло его тела и шелк медных прядей, щекочущих лицо и путающихся в пальцах. Сердце до сих пор учащенно бьется о грудную клетку, дыхание — одно на двоих.

Но этого всего не было.

Вдох. Выдох.

И мучительная тоска по тому, чего не было и чего никогда не будет.

Поднявшись с кровати, девушка посмотрела на творящийся вокруг нее хаос и устало махнула на него рукой, прошлепав босыми ногами прямо по важным для нотариуса документам. Она зашла на кухню и, не включая свет, ткнула пальцем в кнопку электрического чайника. Тот зашумел, а в зеркале, видневшемся из коридора, блеснули фары проехавшей рядом с домом машины. Шум улиц, доносящийся до нее сквозь приоткрытое окно, периодически прерывался громкими криками шпаны и хлопками взрывов.

Фанатики. Я совсем забыла о том, что творится в городе.

Размешав чайной ложкой растворимый кофе, Воронцова вышла на небольшой, полностью застекленный балкон, и открыла окно нараспашку, жадно вдохнув прохладный ночной воздух.

И почти сразу же им поперхнувшись.

Отставив кружку, девушка несколько раз помотала головой, посчитав, что навязчивые сны и нервное напряжение сыграли с ней злую шутку. Галлюцинациями она никогда не страдала, и своим глазам, вообще-то, привыкла верить, но сейчас те явно ее подводили, то ли выдавая желаемое за действительное, то ли просто рисуя ей образ того, кто, на самом деле, о ней сейчас даже не вспоминает.

Но видение все никак не проходило.

На набережной в метре от ее дома действительно стоял мерседес, который Мария привыкла ежедневно видеть на парковке возле офиса «Вместе». И рядом с машиной действительно стоял ее владелец, сейчас повернувшийся к Неве и позволявший разглядеть лишь свою спину и заведенные назад руки. Но это был он. Точно. Она не перепутает этот силуэт и это огненно-рыжее каре ни с одним другим.

Под ее окнами действительно стоял Разумовский.

И это никак не могло быть совпадением.

Мне было одиноко… С тех пор как ты ушла тем утром.

Она была на улице уже через три минуты. Наспех натянув джинсы и заперев дверь, она слетела по лестнице вниз и, ненадолго замерев на противоположной стороне проспекта, уже медленнее перешла дорогу, напрочь забыв о существовании положенных для этого мест. А он так и стоял, не шелохнувшись.

— Сергей.