И пепел наш смоет Нева (СИ)

Марго исчезла с дисплея, и Мария так и не поняла, почему та вдруг резко изменила свое решение. И она ли его вообще изменила. Но начинать выяснять отношения с виртуальной помощницей было бы глупо, да и вряд ли она бы стала аргументировать действия, по всей видимости заложенные в ее программу.

Дверь в офис Сергея действительно оказалась незаперта.

Девушку встретила та же комната, из которой она ушла одним счастливым мартовским утром, после которого она не смела возвращаться не то что в пентхаус, но даже — мысленно — к произошедшим в тот день событиям. Прошло почти 10 дней, но не изменилось ни-че-го: все тот же пустой стол с пустым стаканчиком из-под кофе, все тот же диван и журнальный столик, на котором разбросаны обертки от каких-то сладостей вперемешку с банками от газировок и оторванных этикеток от вина. На идеально отполированном столе одиноко лежала тонкая папка с документами. Подойдя ближе, Воронцова лишь тихо хмыкнула:

— Ну, конечно, HOLT, — она не стала читать бумаги, поняв все и так, — Насколько широко улыбнулся бы тот урод из полиции, если бы нашел договор с поставщиками огнеметов для Чумного Доктора?

В ее представлении, его отвратительная физиономия должна была бы треснуть и расколоться надвое.

Горящая над Венерой лампа мигнула и стала светить тусклее. Где-то вдалеке раздался негромкий скрежет каких-то механизмов.

Гулкие шаги.

Мария отскочила от стола и зашла в тень, сначала просто остановившись возле пустой стены кабинета, но, заслышав плохо различимые крики, все-таки предпочла спрятаться за пьедесталом самой дальней из статуй. В следующую же секунду картина дернулась и отъехала в сторону, а воздух внезапно стал свинцовым с привкусом отчаяния.

— Ты… — шлепанье босых ног по полу и дрожащий от страха голос, — Ты сошел с ума! Зачем ты убил всю семью?!

Разумовский заметался по комнате, невпопад жестикулируя и обращаясь, по всей видимости, к собственному письменному столу. Или к тому, кто стоял перед письменным столом, отвернувшись и молча выжидая окончания очередной истерики.

— Ты видел, что творится на улице? — в вопросах на повышенных тонах сквозила смертельная усталость, — Олег, они тебе подражают! Ты. Тебе нужно остановиться…

Он замер посреди комнаты и вперился взглядом пустоту.

— Или я тебя остановлю.

Закончив фразу, он вздрогнул и резко вскинул голову. Мария догадалась, что сейчас настала очередь Олега говорить.

— Я? — Сергей снова сорвался с места, но решительность, проскользнувшая было в его голосе, снова сменилась дрожанием стекла, — Я… лишу тебя поддержки.

Он остановился возле стола.

Полный боли крик:

— Я отключу сервера!

И сразу же — полный безысходности шепот:

— Я закрою соцсеть.

Наступила тишина. Разумовский стоял, дрожа всем телом и в бессильной ярости сжимая кулаки. Он внимательно прислушивался к чему-то и судорожно мотал головой, словно отказываясь верить во что-то или, быть может, отрицая свою к этому причастность.

— Я… — пауза и шумный выдох, — Я звоню в полицию.

— Сергей, — от голоса Марго Воронцова дернулась, чуть было не вывалившись из своего укрытия, — Мне позвонить в экстренную службу?

Он ей не ответил.

А Мария смотрела на загоревшийся экран расширившимися от страха глазами и зажимала себе рот рукой, чтобы не закричать от ужаса.

У программы не было установки реагировать на слово «полиция».

Марго смутила не брошенная парнем угроза, ее «напугал» затянувшийся монолог Сергея, кричащего на самого себя посреди ночи.

Она предлагала вызвать не полицию.

— Олег!

Марго собиралась звонить в скорую.

— Олег, послушай!

Сорвавшись с места, Сергей добежал до одной из статуй и резко остановился, наткнувшись на невидимое препятствие.

— Послушай, — он заламывал руки, задыхаясь от слез и пытаясь дотянуться до кого-то, стоявшего, по всей видимости, совсем рядом, — Я тебя прошу. Нет, я тебя умоляю! Слышишь?

О С Т А Н О В И С Ь

Он рухнул на колени, безуспешно попытавшись схватить воздух, и обессилено уронил голову на грудь.

Разговор был окончен.

Разумовский зарыдал в голос.

Мария поднялась на ноги спустя несколько минут. Пошатнувшись, с трудом удержала равновесие и сделала несколько шагов в сторону. Коснувшись экрана, отменила звонок и «смахнула» Марго. Подавив в себе желание кричать, тихо заговорила:

— Сергей.

Он подскочил и обернулся. Во взгляде огромных глаз — затравленность вперемешку с ломавшей ребра болью.

— Ты, — размазывает слезы рукавом той самой пижамы, — Ты… Почему? Он говорил…

— Это не важно, — Мария опускается на холодный пол и протягивает к нему руку, от которой тот по привычке сначала испуганно отшатывается, — Т-ш-ш, это я. Все хорошо.

Замирают друг напротив друга, и два сердца синхронно пропускают удар.

— Иди сюда.

Не приказ, не просьба — мольба.