И придет волчица

— Естественно. Но она не смогла бы реализовать ее самостоятельно. Не эльфы должны возвести на трон нового правителя, а люди. А кто поспорит с тем, что Кармол людское королевство? План рискованный, но имеющий шанс на успех. Лес получает дружественно настроенного правителя, а то и целую династию таких правителей. Мы — мир и утраченные несколько веков назад земли: Нуланию и Варос, а с ними новые, выгодные нам торговые и финансовые договоры. Было бы неплохо, согласитесь.

— Но ради этого придется еще несколько лет продолжать войну.

— Она и не заканчивалась. Год, два, может быть, три… Если Истман ничего не добьется за это время, Империя откажется от него.

Лар'эллан и Кармол уже прощупывали почву и вели закулисные переговоры с имперской знатью. Обиженных и недовольных властью Истмана нашлось немного, но их число неумолимо увеличивалось. В развязанных им войнах гибли люди, а завоевательные кампании тянули деньги. При отсутствии наглядного результата от таких потерь, возмущение действиями Императором должно расти как снежный ком.

— А что, если имперцы самостоятельно подыщут Истману замену?

— Мы не исключаем такой вариант, — согласилась Беата. — Но постараемся его не допустить.

Она встала, давая понять, что аудиенция закончена. Но у меня оставался последний вопрос:

— Зачем вы нам все это рассказали?

— Вы же сами спрашивали, — усмехнулась магичка. — К тому же, если вы еще не заметили, я всегда стараюсь действовать предельно честно и открыто.

— Я тоже. В правду ведь редко верят.

Все же у нас было много общего.

Я поднялась с кресла, куда более удобного, чем то, на котором перед этим высидела два часа. Беата в очередной раз окинула меня оценивающим взглядом, на миг задержав его там, где под складками нового бледно-зеленого платья прятался мешочек с тиз'заром. Я приготовилась выслушать едкий упрек по поводу нарушения запрета на оружие, но женщина уже отвела глаза.

— Странно, — пробормотала она с незнакомыми грустными интонациями, — мне никогда не давалась некромантия…

Из-за внезапно накрывшей волны чужих воспоминаний я едва не потеряла равновесие и вцепилась в плечо вовремя подошедшего Иоллара. Беата вздрогнула, посмотрела на меня с недоверием и недоумением и растерянно схватилась за висевший на ее шее амулет. Бесполезно — ни личные щиты, ни внешняя защита не работают, когда со мной случается это.

— Как вы…

— Не знаю, — призналась я.

— Но…

— Подожди меня снаружи, — попросила я ничего не понявшего мужа. — Это ненадолго.

Сумрак молча поклонился хозяйке и вышел.

— Такое уже бывало, — сказала я. — И от меня это не зависит. Так происходит, если кто-то хочет поделиться наболевшим, но не решается.

Беата пренебрежительно поморщилась.

— Поделиться? С вами? — она снова вошла в привычный образ, но меня этой игрой уже не обмануть.

— А с кем еще вы можете тут поговорить?

Ни друзей, ни подруг — сплошь завистники и лизоблюды.

— И что… что бы вы…

— Это ваша жизнь, не мне давать советы. Но люди часто расстаются. И не обязательно, я считаю, расходиться врагами, особенно, если…

Я подумала о нас с Иолларом. А еще о детях. Если так случится, что мы с Илом расстанемся — я не верю в это, но если вдруг — что я стану говорить им об их отце? Хватит ли моей обиды на то, чтобы привить им ненависть к тому, кто их любит?

— Вы осуждаете? — догадалась Беата.

— Нет. Просто не понимаю.

Она не позволила мне уйти после этих слов, остановила уже в дверях.

— Галла, я бы просила вас никому не рассказывать о том, что вы узнали. Мы не афишируем наших отношений, все это… все это уже в прошлом. И мне не хотелось бы, чтобы поползли сплетни. И то, как я получила это место… Я добилась всего сама.

— Конечно.

Сама. У нее был хороший стимул — обойти, уязвить, унизить. А он отошел с ее пути и не мешал, и она понимает это, а потому злится еще больше. Но война внесла свои коррективы в эти сложные отношения. По крайней мере, я знала, что они общаются, она советуется с ним, признавая силу и опыт. Уже неплохо.

— Что случилось? — спросил у меня Иоллар.

— Это долгая история, — прошептала я, обнимая его прямо на глазах застывших в карауле гвардейцев. — И грустная. Но с нами такого никогда не случится.

* * *

Беата шла по темным коридорам спящего дворца, то ускоряя шаг, то наоборот останавливаясь в нерешительности. Может, к хорам все это? Ни к чему? Надо же, чтоб накатило так вдруг.

— А с кем еще вы можете тут поговорить?

Это — смотря, о чем говорить. Если о войне, о политике, о грядущих реформах в общем и магическом образовании, собеседники найдутся. А если просто так, по душам…

Вот с Галлой этой можно было бы. Только разве она поймет? Молодая, счастливая. Муж с нее глаз не сводит, даже под маской заметно. Двое — уже двое! — детей… И когда только успевает? И в друзьях у нее недостатка нет. Вот даже Ворон…

Ворон. Женщина резко остановилась перед дверью, ведущей в северное крыло дворца, где в отведенных ему апартаментах останавливался во время визитов в столицу Арден Тарейский со своей свитой, и задумалась. Это сейчас — Ворон. А раньше? Он звал ее «Би», а она его… И не вспомнить теперь.