И пусть их будет много

   - Идем, - та была неумолима. - Ты рискуешь проспать все самое важное.

   Клементина с трудом спустилась по ступеням, показавшимся вдруг ей такими высокими. Опираясь на руку де Бриссака, вышла во двор.

   Он проводил их в беседку, расположенную в глубине заросшего сада. Усадил на скамью, укрыл колени Клементины прихваченным из дома меховым одеялом.

   - Я приду за вами через полчаса-час, - сказал.

   Клементина кивнула. Закрыла глаза. Вслушалась, вдохнула воздуха. Заплакала тихо:

   - Как давно я не слышала, как поют птицы!

   Старуха смотрела на нее. Молчала. Ждала, пока Клементина успокоится.

   Та, в самом деле, затихла очень быстро. Сидела, сжав тонкими пальцами край одеяла, смотрела перед собой, по сторонам.

   Запрокинула голову, поглядела вверх. Там, через запыленные, тронутые медью, листья, проглядывало ярко-синее небо.

   - Осень скоро, - произнесла тихо.

   - Скоро, - эхом откликнулась старуха.

   Где-то в кустах засвистела, залилась трелью птица. Вдруг вспорхнула, слетела к самым ногам Клементины.

   Клементина замерла. Смотрела на птичку, не шевелясь. Любовалась великолепным сочетанием ярко-желтого с бархатно-черным. Птица то и дело всплескивала черными крыльями, раскрывала хвост, будто собиралась взлететь. Потом передумывала. Принималась крутить желтой головой, делала вид, будто выискивает корм на земле. Всем своим видом выражала безразличие к неподвижным человеческим фигурам в беседке.

   Потом сделала несколько неуклюжих подскоков, стремительно взлетев, блеснула на солнце золотым оперением и скрылась в густой еще листве высокого кустарника. Через некоторое время, в течение которого Клементина пребывала в состоянии романтического анабиоза, из листвы вновь раздались чарующие звуки, приведшие молодую женщину в восторг.

   - Жиббо, как прелестно она поет! - ее глаза радостно заблестели.

   Старуха усмехнулась.

   - Если бы ты слышала, какие отвратительные звуки в иное время может издавать эта крошка, ты удивилась бы еще больше и не стала бы меня благодарить за полученное удовольствие. Впрочем, я привела тебя сюда не затем, чтобы говорить о птицах. Скажи-ка мне, детка, как ты себя чувствуешь? - Жиббо пристально посмотрела на Клементину.

   - Ты ведь знаешь... - начала.

   Поймав внимательный взгляд Жиббо, занервничала.

   - Что ты имеешь в виду?

   Старуха помолчала некоторое время.

   - Ты, оказывается, глупа, как гусыня. Или это болезнь убила в тебе наблюдательность, которой я всегда так гордилась?

   - Перестань говорить загадками! - рассердилась Клементина.

   - Успокойся, - Жиббо миролюбиво махнула рукой, - раз ты не видишь сама, я тебе скажу, потому что тебе пора начинать думать не только о себе.

   - О ком еще я должна думать? Что ты мелешь?

   - Судя по любезности тона, ты и сама начала догадываться, - съязвила старуха.

   Клементина лишь покачала головой.

   Жиббо развела руками:

   - Люди - самое неудачное творение Господа. Каждое животное, едва наступает время, без подсказок знает, что делать. Для этого ему дан инстинкт. Человек же глуп и самоуверен. И всегда самое важное в своей жизни он упускает из вида.

   Она помолчала еще немного, поцокала языком, недовольно покачала головой. Израсходовав все известные ей формы проявления неодобрения, наконец, произнесла:

   - Ты беременна, детка. В тебе уже почти три месяца живет дитя.

   Клементина открыла рот, чтобы возразить, машинально положила руку на еще плоский живот.

   - Что ты говоришь?

   - А разве я ошибаюсь? - старуха улыбнулась. - Я вижу его. И не понимаю, как этого не чувствуешь ты?

   Клементина застыла, осознавая услышанное. Наконец, выдавила:

   - Что мне делать, Жиббо?

   - Не думала я, что ты задашь мне этот вопрос.

   - Много месяцев я ждала, когда Господь даст нам с мужем ребенка. Я надеялась, что, когда он родится, наши отношения станут другими. Я просила у Бога дитя, надеясь, что тот сделает нас ближе. Но ничего не получалось. Ты слышишь?

   Жиббо молчала.

   - Я помню, - горестно продолжила Клементина. - Ты говорила, что Филипп напрасно ждет... но... как? как я смогу показать чужое дитя мужу?

   - Ты хочешь просить меня избавить тебя от ребенка?

   Клементина вздрогнула. Покачала головой:

   - Нет.

   - Вот и хорошо. Девочка, что родится у тебя, изменит твою жизнь. Она - твоя надежда, твоя судьба, гарантия твоей новой жизни.

   - Девочка? Ты сказала "девочка"? Откуда ты знаешь?

   - А откуда ты знаешь, что скоро наступит осень? Что пойдут дожди? А за осенью - придет зима?

   - Хорошо. Пусть так. Но как мне защитить ребенка? Как спасти его от гнева Филиппа?

   - Отец твой так сильно любил тебя. Он дал тебе ангела-хранителя, детка. Странно, что ты не чувствуешь его присутствия.

   Помолчала, потом продолжила:

   - В случае опасности я буду рядом. Но выбирать свой путь тебе придется самой.

   Глава 22. Дени

   Мориньер сидел в кресле у огня, держал на коленях книгу. Не читал, впрочем. Отдыхал. Думал. Завтра предстоял непростой день. Завтра их, его и маленького Дени, ждал король.

   Когда его величество спросил его пару недель назад, что за золотоволосый ангелочек живет в его доме, Мориньер улыбнулся незаметно: он ждал этого вопроса уже несколько дней.