И сердце пополам

— Нет, нет, уж как-нибудь сама доковыляю, — и в подтверждение своих слов сразу поднялась со скамьи. Однако от его поддержки отказываться не стала, хотя ей всё время чудилось в этих простых и обычных прикосновениях нечто малопристойное.

— Куда едем? — спросил таксист, когда они с горем пополам забрались в салон.

Саша хотела назвать домашний адрес, но Артём её перебил:

— На Байкальскую, в травмпункт.

— Зачем? — зашептала, округлив глаза Саша.

— Надо ногу показать, ты чего? Мало ли, — ответил Артём и для убедительности накрыл её ладонь своей, слегка сжал, да так и оставил.

Саша спорить не стала, но осторожно высвободила руку. Отвернулась к окну, озадаченно глядя на проплывающий мимо городской пейзаж.

Ладно, хорошо, в травмпункт поехать сейчас — это нужное дело. Нога-то и в самом деле болит. Только вот Артём всё же какой-то странный. Спасибо ему, конечно, за хлопоты, но зачем он так смотрит, что непроизвольно хочется закрыться? Зачем удерживал её руку? Вроде ничего страшного и нет, но все эти мелочи напрягают. И потом, они же с Глебом друзья.

Вот именно, сказала себе Саша. Они — друзья. Артём потому, наверное, и ведёт себя так, как вёл бы с близким человеком. А она выдумывает всякую ерунду.

* * *

В травмпункте пришлось посидеть в очереди. Даже не в одной: сначала — к врачу, потом — на снимок и опять к врачу.

К счастью, как оказалось, ничего страшного не случилось — просто небольшое растяжение связок. Холод, компрессия, покой — вот и всё лечение. Однако пару-тройку дней, обещал травматолог, придётся потерпеть.

После травмпункта Саша собралась поехать домой, но тут позвонил Глеб. На этот раз хоть связь не плавала. Слышно было хорошо и чётко, даже Тошин, судя по мимике, слышал всё, что говорил Глеб. А тот сначала засыпал её вопросами: как она, что с ней, опасно ли, надолго ли. Потом сообщил, что уже едет обратно, но надо ещё на работу заскочить — сдать пос-терминал и отчитаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну вот, — подхватил Тошин, — поехали к нам. Пока Глебыч едет, я за тобой присмотрю.

— Да мне и так неловко.

С Глебом, конечно, увидеться очень хотелось, но оставаться наедине с его другом ещё какое-то время… Это напрягало. Его рука, крепко удерживающая её за талию, казалось, едко жгла сквозь одежду. Хотелось сбросить её немедленно. Хотя это бред, конечно. Артём ничем не заслуживал такого отношения. И Саше было стыдно, но ничего с собой поделать она не могла. Когда он что-нибудь рассказывал и увлекался сам своим рассказом — ещё ничего, даже весело с ним становилось. Но он всё чаще замирал, многозначительно молчал, многозначительно смотрел и как бы невзначай её трогал: то руку возьмёт, то за плечо приобнимет, то погладит по спине или волосам. Неприятно.

— Нет, я лучше домой.

— Хорошо, — явно нехотя согласился Артём. — Тогда сейчас вызову такси. А Анна Борисовна уже дома?

— Нет, её вообще в городе нет, — без задних мыслей ответила Саша. — Она на конференцию уехала до конца недели.

— Тогда какой домой?! — воскликнул Тошин. — Ты слышала, что доктор велел: покой! Ногу не кантовать. И как ты там будешь одна? Кто тебе стакан воды подаст? Кто накормит? Нет-нет!

— Да я уж сама как-нибудь, не переживай… — не сдавалась Саша. Но отказ свой попыталась смягчить улыбкой.

— Ну ладно, как скажешь… — Артём как-то сразу скис.

Нет, он всё-таки очень странный.

Когда подъехали к её дому, Тошин помог выбраться из машины и отпустил такси.

— Ты на каком этаже живёшь?

— На четвёртом.

— У-у, высоковато. И лифта ведь у вас нет? Ну, пойдём, провожу тебя до квартиры.

Саша опёрлась на его руку и, стараясь не наступать на больную ногу, медленно побрела к подъезду.

Кое-как, с передышками, они взобрались на четвёртый этаж. Без его помощи она, конечно, справилась бы, но ползла б наверняка в три раза дольше.

Артём придержал ей сумку, пока она искала ключи. Наконец Саша оказалась дома. Можно было скинуть утомившие ботинки на невысоких, но всё же каблуках, упасть на диван, расслабиться и… Саша посмотрела на Тошина. Тот неуверенно топтался на пороге. И взглянул на неё как-то просяще, как смотрит голодный бездомный пёс, так, что сделалось неловко, даже стыдно. Он такой молодец, столько времени потратил на неё и, чего уж, денег, так заботился, а она с ним ведёт себя попросту по-скотски.

— Артём, хочешь чаю? Мама столько всего наготовила перед отъездом, чтобы я тут не голодала. А я, даже если буду есть беспрерывно, всё не съем.

— Не откажусь, — повеселел Тошин, быстро скидывая кроссовки. — А где у вас ванная?

— Направо по коридору.

Хлопотать на кухне не пришлось, Артём сам всё сделал: и чайник вскипятил, и еду подогрел, и хлеб нарезал, и тарелки расставил. Саша лишь наблюдала за его расторопными движениями, сидя в углу на пуфике.

— Как у тебя всё ловко выходит! — невольно улыбнулась она.

— Да, я такой, — просиял Артём.