И снова здравствуйте!

Ну а когда дачный сезон подошёл к концу, я развернул «бизнес» с пирожками. Вместе с парнями из детдома, мы, по выходным, пекли в столовке школы-интерната пирожки с повидлом, но не местные стандартные, продававшиеся на каждом углу, а почти в два раза крупнее и с куда большим количеством повидла, а потом продавали их в соседнем городке на рынке, который там проходил каждые выходные. Рынок там был самым крупным в окрестностях, на него не то что из Калуги, из Москвы приезжали! Так что народу там всегда было — тьма. Пирожки-же у нас получались просто на загляденье. Так что процесс пошёл. Мы с пацанами поднимали минимум по пятёрке за один заход. То есть за весь, так сказать «уик-энд» у меня выходила всё та же десятка, что и с массажа… Впрочем, пацаны и бизнес со вторсырьём тоже пока не бросали. Но я в нём больше не участвовал.

Пару раз нас, на рынке, правда, прихватывал местный участковый, но мне удалось убедить его, что «лучше уж так, чем воровать». Мужик оказался вполне себе понимающий. Да и с воришками из числа местных цыганских пацанов, коих в том городке, в котором был рынок, были тучи, у него были регулярные проблемы. Так что мы с ним договорились. Причём, без всякой взятки. Вот такие здесь сейчас встречались менты… Нет, «трогать» он нас не перестал. Мы, по-прежнему, старались не попадаться ему на глаза, а если вляпывались, то покорно опустив голову, шли к нему в опорный пункт. А там он поил нас чаем, интересовался нашими успехами в учёбе и, строго предупредив, чтобы мы и не думали по-серьёзному заниматься «этим спекулянством», отпускал.

Но для того, чтобы всё работало бесперебойно — требовалось яблочное повидло, которое я всю вторую половину августа варил из яблок, собранных в деревенском саду моих прабабушки и прадедушки. Нет, можно было купить и государственное, оно продавалось в больших жестяных банках, но своё было вкуснее. И пирожки с ним расходились лучше. К тому же, в отличие от государственного, нам с пацанами оно доставалось бесплатно. Дедуся с бабусей «обсудили проблему» и порешили, что «приучение ребёнка к труду и трудовому заработку требует поощрения», вследствие чего требующийся для изготовления повидла мне предоставлялся бесплатно. И этот вклад позволил мне участвовать в рыночной торговле не каждое воскресенье, оставляя время на то же написание повести. Ну и на прогулки с Алёнкой. Поскольку данный вклад с повидлом посчитали вполне достаточным для подобного.

На секцию я опоздал минут на двадцать. Когда я уже переодевался в треники и «чешки», внутрь заглянул Самарин, один из старших учеников и, скривив лицо, как он делал это обычно при виде меня, буркнул:

— Оу, явился… давай быстрей. Там тебя Виктор Иванович зовёт. Я молча кивнул.

Мой тренер был настоящей легендой самбо нашего небольшого городка. Он выпестовал и сделал мастерами массу народа — от бандитов до ментов. Когда в начале двухтысячных праздновали его юбилей, народ скинулся ему на автомобиль. А после его смерти начал проводиться мемориальный турнир его имени. Но вот у меня самого отношения с ним, к сожалению, сразу стали весьма натянутыми. Дело в том, что он оказался близким знакомым и другом моего тренера по гимнастике. И тот нажаловался своему другу на мой «меркантильный подход». Мол, не отдаёт всего себя тренировкам, считает занятие спортом всего лишь развитием собственного организма, не стремиться подняться до пределов своего спортивного мастерства… ну и так далее. Так что Журавлёв встретил меня настороженно и любые мои отступления от установившегося порядка трактовал негативно. И даже после победы на первом соревновании, на которое меня заявили, отношение не особенно изменилось. Ну да и турнир был из самых низших…

Виктор Иванович обнаружился у дальней стены, у которой пацанва отрабатывала броски. С помощью резиновых жгутов. Ну знаете — длинный резиновый бинт складывается в несколько раз, цепляется за крюк, вбитый в стенку, а потом зажимается в руках — и пошла работа! Так можно отрабатывать броски, рывки и, даже, кувырки, причём не только, так сказать «всухую», а и имитируя противодействие соперника. Да много чего там можно делать. Даже удары тренировать и скорость нарабатывать.

— Опять опоздал, Марков, — тут же сердито начал тренер, едва я подошёл, — смотри — если ты будешь и дальше так несерьёзно относиться к тренировкам — вылетишь из секции в две секунды.

Я с тоской вздохнул.

— Виктор Иванович, ну где ж несерьёзно-то? Задания на тренировку я отрабатываю со всем старанием, народу массаж делаю, жгуты вон эти резиновые помог найти, соревнования тоже выиграл…

— А опаздываешь?

— Виктор Иванович, ну сами ж знаете во сколько у нас колбасу продавать начинают. В очереди стоял!