И снова здравствуйте!

— Поздравляю! — я со слегка смущённой улыбкой вручил Алёнке букет хризантем. Она так же смущённо, но радостно разулыбалась и, стрельнув глазами по сторонам, тюкнула меня в щёку сжатыми губами. А ведь умеет уже целоваться. Сам научил!

Цветы и поздравления были по поводу. Моя любовь за последний год слегка подвытянулась, из-за чего условия обтекания водой её стройной фигурки несколько улучшились, вследствие чего она взяла, да и выполнила норматив мастера спорта. Короче, обошла она меня по полной программе. И произошло это именно сегодня. На первенстве всесоюзного физкультурно-спортивного общества «Динамо», которое как раз в эти дни проходило в Москве, в одноимённом бассейне, расположенном на станции метро «Водный стадион».

На сам заплыв я не успел. Задержался в ЦК ВЛКСМ.

После того пионерско-комсомольского забега мне удалось сохранить и, даже, упрочить контакт с Пастуховым, который в том же году, как я и помнил, стал Первым секретарём ЦК ВЛКСМ. Особенных трудностей это для меня не составило. Телефон я у него выпросил ещё во время забега. Вернее, сразу после. Ну, когда он подошёл нас поздравить… Записать номер в тот момент было не на чем, но, вследствие наших с Алёнкой регулярных тренировок, память у меня стала куда лучше, чем в прошлой жизни. Так что я запомнил. А когда в «Молодой гвардии» вышла моя книга — созвонился, подъехал на Маросейку и торжественно вручил. Потом, через месяц, позвонил и поздравил с Днём рождения Комсомола. Вот так, потихоньку, и стал уже как бы не чужим. Эх, в прошлой жизни за мной как-то таких талантов не водилось, а тут и связями умело обрастаю, и поддерживать их потихоньку учусь… Ну да в прошлой жизни и первая книжка у меня вышла лет на двадцать позже. Так что всё закономерно.

Ну а когда я, наконец, закончил свой первый полноценный роман, то позвонил и напросился «посоветоваться». А куда было деваться? Публиковаться в «Пионерке» комсомольцу и девятикласснику уже было как-то не айс, а в «Молодой гвардии» планы на публикацию были расписаны чуть ли не на пять лет вперёд. Отношения же семьёй маршала Бабаджаняна у меня несколько ухудшились. Это произошло, когда раскрылся наш комплот с Анаит. Ну, то есть, выяснилось, что она, вместо того чтобы гулять со мной, бегала на свиданки к совершенно другому мальчику, который, к тому же, совсем не нравился её маме и бабушке. А я её в этом покрывал… Вернее, с самим маршалом у нас отношения так и остались вполне нормальными. Тем более, что он в настоящий момент был уже не грозным начальником танковых войск, а заслуженным пенсионером. Да ещё с заметно пошатнувшимся здоровьем. Но вот его жена — Аргунья Аршаковна, на меня явно разозлилась. И это мгновенно и резко уронило мои «котировки» среди московской «армянской мафии». Что прояснил мой первый же звонок Лоре Саркисовне.

— Извини, Рома-джан, ничем не могу тебе помочь… — несколько виноватым тоном сообщила она мне. Вот поэтому я и решил попробовать «обход» через ЦК ВЛКСМ. Ну а Борис Николаевич назначил мне встречу именно в тот день, когда у Алёнки должен был состояться финальный заплыв. Ой, как она расстроилась… Аж заплакала! Но я вытер ей слезки и заявил:

— Правильно! Разозлись на меня как следует… а потом порви их всех! — и судя по тому, что она выполнила мастера спорта — так оно получилось…

Перехватив букет, Алёнка с гордым видом подхватила меня под руку и, вздёрнув носик, потащила меня в сторону берега Химкинского водохранилища, с победным видом бросая взгляды в сторону стайки каких-то девчонок, стоящих на ступеньках бассейна.

— Ну как, всех порвала?

Моя любовь чуть сникла.

— Нет, второе место…

— Но мастера-то сделала?

Она снова разулыбалась.

— Это — да. И эту задаваку Манулину обошла почти на секунду! Ты представляешь — она заявила мне, что ты не придёшь! Занят, мол, да и вообще строишь из себя… — Алёнка фыркнула и припечатала: — Дура! — после чего остановилась и, воровато оглядевшись по сторонам, развернула меня лицом к себе, тут же требовательно потянувшись ко мне губами…