И создал из ребра я новый мир

На самом деле никто ничего не знал. Все слышали крик, и только. Никто ничего не видел, кроме молодой белокурой «медсестры», чье заявление никакого смысла не имело. Она сказала, что трагедия разыгралась у нее на глазах, но убийством ее не назовешь — убийцы не было: бедняга Питер просто разошелся по швам. Доктор Горнер настоял на том, что ее нужно отвезти домой, под наблюдение, и Эрни Рич нехотя уступил ему. Все сошлись на том, что бедная женщина, представившаяся Элен Вайс и впрямь не медсестра, увидела что-то настолько ужасное, что у нее ум за разум зашел. Рич боялся, что от нее уже будет не дождаться четких показаний. Доктор Горнер подтвердил его опасения.

К тому времени как доктор уехал с Элен Вайс, а помощник шерифа Мортимер — с частями тела покойного Питера Чаппела, убранными в шесть пластиковых пакетов, все постояльцы были тщательно допрошены, и все их свидетельства оказались в равной степени бесполезными. Один тип, в котором Джоджо опознал известного доктора сексологии Эллиота Фримена, сказал, что, по его разумению, то был крик (цитата) «эротической страсти» (конец цитаты). Другой парень, чья роль в шоу, по его же словам, заключалась в расклейке рекламных плакатов по городу, утверждал, что ему и крика не было слышно, он надрался до бесчувствия и едва мог держать голову прямо во время допроса.

Загадочная черноволосая красавица, что на своих каблуках была на добрый дюйм выше Эрни Рича, рассказала что-то крайне невнятное. На протяжении всего допроса она смущенно улыбалась и заявила шерифу, будто часто переезжает из отеля в отель, поэтому привыкла к разного рода леденящим кровь воплям. Рич спросил ее наравне с остальными, хорошо ли она знала покойного. Как и все, она ответила, что едва ли знает — из киношной свиты Пит Чаппел оказался самым «свежим» рекрутом, катавшимся с ними с мая прошлого года, родом из Канзас-Сити.

— По мне, он был весьма милым мальчиком, — добавила она, равнодушно поведя плечом. — Уверена, кому-то его будет не хватать.

С единственным свидетелем (и тот, не ровен час, в психушку отправится) расследование шерифа зашло в тупик. Оконная задвижка не только была заперта изнутри, но и древние слои краски на раме оказались целехоньки. И никто, само собой, не мог сказать, что видел, как кто-то спускался по лестнице или на лифте — ни до, ни после инцидента.

— Значит, это сделал кто-то из них, — сказал Джоджо бывшему боссу, прежде чем тот вышел из отеля. — Или та чокнутая девчонка не такая уж чокнутая.

— Да у нее кукушка совсем развинтилась, снялась с места и упорхнула в Аризону. Тут одно ясно как божий день, я почти уверен — всему виной один из тех сукиных детей янки.

— Не похоже по их виду, что кто-то способен голыми руками человеку голову открутить, босс.

Эрни Рич в ответ лишь скривился и вышел из парадных дверей.

Как только представители власти убрались, мистер Гиббс, всю ночь прятавшийся по углам, вытирая пот с огромной лысины и дергаясь, точно морфиновый наркоман, вновь занял свое место. Он отругал Чарльза за то, что тот подошел на расстояние плевка к будке кассира, сурово бросил горничной, что у нее есть работенка в номере 214 (закончив там, несчастная девчонка уволилась — и часа не прошло), захотел узнать, какой смысл держать в отеле персонального воротилу для поддержки порядка, раз гостей все равно в итоге кто-то расчленяет прямо в номерах.

Джоджо знал: старик треплется попусту. Ему удалось отделаться от него, заявив, что не все беды удается предотвратить, и действовал он в любом случае по должностной инструкции и в согласии с оплачиваемыми обязанностями. Гиббс в ответ напыжился, дал отмашку Чарльзу идти домой, и пришел черед дневной смены узнать жуткую новость. Без четверти восемь Джоджо взял ключ от одного из свободных номеров на третьем этаже и побрел по ступенькам наверх, стараясь не цепляться взглядом за притихший коридор на втором этаже.

В номере 301 он встал под душ с горячей водой и смыл с себя пот. Как только вылез и вытерся полотенцем, сразу снова начал потеть — его поры текли как миллиард неисправных кранов. С раздраженным стоном он вернулся в кабинку и опять включил душ, на сей раз холодный как лед. По итогу ситуация не улучшилась.

Стоя под холодными брызгами, Джоджо ломал голову над тем, что невидимка, Зазывала Дэвис, чья фамилия красовалась на вывеске «Дворца», так и не появился в ходе разборок по поводу кровавой драмы. Джоджо верил, что среди постояльцев второго этажа нет хозяина шоу, ведь никто из них не выглядел хоть сколько-нибудь компетентно для такой работы, за исключением, может быть, той женщины, чье имя он так и не узнал. Нет, этот парень, Дэвис — человек-невидимка — был где-то поблизости, но, насколько знал Джоджо, он ни разу не появлялся в отеле «Литчфилд-Вэлли». Так где же он? Почему даже чуткий Эрни Рич не уточнил, куда делся этот кусочек головоломки?

И, если на то пошло, почему Джоджо не уточнил?