И сплетаются нити судьбы...

Дома ее скрутило. Алкоголем Ромала никогда не увлекалась. Что уж говорить о трехстах граммах коньяка, выпитых натощак. До туалета она не успела добежать… Дима помог пройти в ванную и даже раздеться. В тепле квартиры цыганочку развезло. Она едва стояла на ногах, и парень нянчился с ней, как с ребенком. Переодел, умыл, уложил спать, подтер полы. А она была безразлична к происходящему. Лежала и смотрела в потолок больными глазами.

«Лучше бы плакала, —подумал Дима, — а то держит всё в себе, проревелась бы, и полегчало».

Но говорить ей ничего не стал. Посидел рядом, спросил, не нужно ли чего, и ушел на кухню. Он стоял и курил возле окна, а на душе кошки скребли. Еще вчера он думал, что ему тяжело. Думал, что ситуации ужасней, чем у него, нет. Ходил, страдал, зарекался Анино имя произносить. А бывает вот так… Когда ничего не изменить и не исправить, и даже прощения попросить не у кого. Просто потому, что нет этого человека, не то чтобы рядом… Просто нет. Совсем.

«Если бы Аня с Мишкой тогда не выжили, я бы себе этого никогда не простил, —думал Дима,— если бы она умерла… Такие раны затягиваются, но не заживают никогда. И рубец на всю душу… навеки…»

Он налил себе чай и ждал звонка от Павла или Люси. Нужно было найти Измаила и забрать письмо. Дима слабо представлял, что в нем было такого, что помогло бы Ромале. Если говорить начистоту, то парень был убежден в одном — ей нужна помощь психолога, если не психиатра. Или к бабке какой-нибудь дремучей отвести, чтоб пошептала над ней слова какие-нибудь. Он сам слышал, что тоску снимают бабки-знахарки, вот только к их услугам он сам не прибегал, да и Ромалу тоже вряд ли поведет…

«Нужно поговорить с Люсей, ведь они с детства дружат. Может, она прольет свет на эту историю»,— думал Дима, глотая чай и удивляясь тому, что не чувствует вкуса. Заглянул в кружку и ухмыльнулся — кипяток. Он даже не положил в него пакетик.

Потом прошел на цыпочках в комнату Ромалы. Девушка с обглоданной душой спала. Парень даже наклонился к кровати и прислушался к дыханию. Оно было ровным и глубоким. Дима накрыл ее пледом и так же тихо вышел из комнаты.

Дмитрий едва не уснул на диване, как зазвонил телефон, вернее, жужжа, поехал по полировке стола.

— Алло, Люсь, привет! Как доехали?

— Всё пучком, вот только Паша говорил, что нас должна была Ромка встретить, да ты ее увез куда-то, — и она тоненько, игриво захихикала, — понравилась девочка? Только попробуй обидеть, не посмотрю, что ты мне брат…

— Люсь, хватит тараторить. Мы не просто так взяли и уехали. Ты там, в аэропорту, никого из знакомых не встретила?

— Ну, кроме Паши нет, — всё так же забавляясь, ответила сестра.

Диму это стало раздражать.

— А вот подружка твоя умудрилась нос к носу столкнуться с родственниками жениха, — припечатал он.

Люся затихла.

— Ты, чего, Дим? Какого еще жениха?

— Не думаю, что за эти десять лет он поменялся! — более спокойно изрек брат и прикрыл дверь в свою комнату.

Люся протяжно всхлипнула и замолчала. Дима тоже молчал. Его злило собственное бессилие, то, что он ничего — то есть совсем НИЧЕГО — не мог изменить в этой ситуации, как-то повлиять на ход событий, помочь Ромале.

— Слышь, Люсь, ты там, часом, в обморок не грохнулась? — спросил он уже более спокойно.

— И как она? — тихо спросила та.

— Да как? Никак! Я ее коньяком напоил, да еще успокоительное поставили. Вообще не поэтому хотел с тобой поговорить, хотя и об этом тоже, но не сейчас. У тебя есть номер телефона Измаила?

— А зачем тебе? Насколько я знаю, Ромала рассталась с ним, так что…

— Да при чем тут это? У Измаила письмо, последнее письмо от Саши! То, что он не успел отправить, — ответил брат и вновь покосился на дверь. После совместной жизни с Маришкой, он всегда разговаривал на повышенных тонах. И поделать с этим ничего не мог.

— Откуда… откуда ты знаешь? — еле слышно проговорила сестра.

— Сашин командир сказал, не знаю, кто он там — майор, капитан — без понятия. А вот то, что он еще на похоронах отдал его твоему братцу, это сто процентов!

— Почему же он не отдал его раньше? Столько лет прошло…

— Вот это мы и выясним, — буркнул Дима. Он прижимал раскаленную трубку к уху и чувствовал, что устал, смертельно устал. Он потер лицо, чтоб разогнать сон.

— Дим, я найду его, а ты… ты побудь с ней, не уезжай никуда, — жалобно проговорила Люся.

— А то без тебя я бы не догадался, — горько усмехнулся парень и нажал отбой.

Глава 30.