И сплетаются нити судьбы...

Тетя Галя смотрела в горящие глаза бывшей невестки, и ей становилось страшно. Ромала убедила себя в собственной виновности, и переубедить ее будет непросто. Она даже вынесла себе смертный приговор.

— А ты не думала, что этим… — тут женщина запнулась, пытаясь подобрать подходящее слово, но ничего стоящего не приходило на ум. Да сердце ныло и ныло. — Может, так хотели предупредить тебя, чтобы ты была готова…

Ромала уставилась на нее своими черными угольками глаз.

— Детка, Саша погиб, спасая человека. У каждого из нас свой путь, своя цель и своя причина прихода в этот мир. Я уже почти месяц говорю себе, что мой ребенок, мой сын был рожден ради этого поступка. Ради того, чтобы спасти своего командира, а вместе с ним и остальных ребят. Он был сильным, и ты такой быть обязана. Ведь ты невеста Героя России! И твоей вины в его смерти нет. Это я тебе, как его мать говорю. Мне виднее. Просто подумай, если бы он не поехал, не закрыл… погибли бы многие. Не говори, что его смерть напрасна!

Так говорила мать, а у самой не то, что кошки на душе скребли — каждое сказанное слово словно душу вынимало. И от этого было трудно дышать. Она еще сидела рядом с цыганочкой, но понимала, что надолго ее внешнего спокойствия и сдержанности просто не хватит. Но нужно было продержаться. Во что бы то ни стало!

Женщина посидела еще немного и, поцеловав Ромалу в висок, засобиралась.

— Ты должна быть сильной, — сказала она напоследок, — должна стать сильной. Даже если нет сил и желания. Это только кажется, что ты одинока. В тебе нуждаются бабушка, родители и братья с сестрою, твои друзья, Люся, Измаил, команда КВН. Им тебя не хватает. Подумай об этом.

Она погладила еще раз напоследок девушку и покинула комнату…

Едва только дверь закроется за спиной, тетя Галя, давясь слезами, сползет по больничной стене и заплачет.

«Как же невыносимо больно! Как же страшно! И Ромала, бедная девочка, мучившая себя чувством вины. Нельзя ей быть одной. Нужно, чтоб кто-нибудь был рядом», —так подумала несчастная женщина.

А вечером к Ромале в палату подселят девушку. Девушку со странной судьбой. Ира являлась постоянным пациентом клиники. Два года назад она попала в страшную аварию. Двадцатилетнюю студентку собирали буквально по кусочкам. Переломаны все ребра, сломаны руки и ноги, и в довершение всего — черепно-мозговая травма. У ее парня не хватило духа сражаться вместе с ней: он не продержался и полугода. И тогда Ире казалось, что уж лучше бы она умерла там, на дороге. А потом в реабилитационном центре девушка познакомилась с Егором, таким же инвалидом, как и она. Вот только силы духа у этого парня было не занимать. От него так же сбежала любимая, но он сумел перенести эту утрату. А потом решил встать с инвалидной коляски и ежедневно тренировался и тренировался. Он как-то сумел растормошить Ирину, и они вдвоем спустя какое-то время добились своей цели. Сначала он, потом она сделали свои первые шаги.

Да вот только Иру иногда отказывались слушаться руки, то одна, то другая. И вот тогда девушка отправлялась в клинику. В историю Ромалы ее посвятил врач. И она не лезла с разговорами к девушке. Только, глядя на нее, Ромала всё больше убеждалась, что жизнь продолжается. Она идет своим чередом, не оглядываясь на потери людей.

— Ого, делегация! Народищу-то! Глянь-ка! — однажды проговорила Ирина, глядя в окно. — Слушай, а это, кажется, по твою душу пожаловали. У них даже плакаты с твоим именем!

Ромала кое-как поднялась с постели. Держась за кровать, а потом за стену она подковыляла на подрагивающих ногах к окну. С высоты третьего этажа выглянула на площадь перед больницей, и по сердцу прошла горячая волна — там внизу были все те, кому она была нужна. Все друзья и родственники собрались и стояли пестрой разномастной толпой внизу с плакатами и воздушными шарами. Кого там только не было! Белянкин как всегда возвышался над всеми и, щурясь, смотрел на окно. Когда же появилась Ромала, толпа закричала и замахала руками и транспарантами. «Ты нам нужна!» — вот что было написано на них.

Девушка прислонилась пылающим лбом к холодному стеклу, а по щекам бежали слезы. Как без нее будет бабушка, которая сейчас внизу так отчаянно прижимает руки к груди? А отец, чья белая голова выделяется на фоне черной куртки Андрея Петровича? Люська, прыгающая на месте с огромными шарами? Наверное, это ее идея. А еще ребята из команды КВН. Даже Измаил был здесь. Над его шапкой возвышался плакат с надписью «Ромала, мы тебя любим». Она не одна. Это ей казалось, что она одна. Они все за нее переживали. Переживали и примеривали на себя ее горе… И так страшно не хватало в этой разномастной компании Саши.

— Нужно жить, — тихо проговорила за ее спиной Ирина, будто прочитав мысли Ромалы.

— Да, нужно жить дальше. Ради бабушки и отца. Ради Люськи, которая без меня пропадет. Ради остальных.