И СТАЛИ ОНИ ЖИТЬ-ПОЖИВАТЬ

— Мне этого много, - обижено нахмурилась она. - Но если мы не пойдем туда, тогда покажите мне еще что-нибудь интересное. Желательно - весь замок. Только, конечно, те его части, где мне не грозит сойти с ума или онеметь от ваших ужасов.

При слове "онеметь" Костей пожалел, что Заклятая башня, на самом деле, такого воздействия на людей не оказывает.

Но делать было нечего.

— Извольте, - вздохнул он. - Как вам будет угодно. Думаю, сокровищница вас заинтересует больше, чем какая-то головоломная пыльная магия.

— Сокровищница - это всегда интересно, - уклончиво ответила Серафима и бросила прощальный взгляд вокруг - нельзя ли перед уходом еще чего-нибудь незаметно стянуть. Но все в пределах досягаемости ее маленькой, но ловкой руки было или слишком большим, или слишком немагическим, и она, скрыв разочарованный вздох, пошла за Костеем.

Проходя мимо последней тарелки, она бросила скользящий взгляд на ее картинку, и остановилась, как будто налетела на стеклянную стену.

По тарелке шло сражение.

Конная толпа узкоглазых кочевников в мохнатых малахаях, с кривыми саблями, горбатыми луками и маленькими круглыми щитами налетели на стройное, но малочисленное построение пехоты - судя по вооружению и доспехам - лукоморской.

Первые ряды сдерживали натиск, как могли, но под ливнем стрел дружинники стали падать, трубач в центре, рядом со знаменосцем и командиром, протрубил беззвучный сигнал и, подхватывая раненых и стараясь не разрушить строя, лукоморцы начали отходить.

Всадники восторженно замахали своим вооружением, стегнули лошадей и закружили вокруг лукоморского отряда ощетинившейся железом смертоносной каруселью.

Дружина остановилась - путь к отступлению был отрезан.

Трубач поднес к губам рожок - и солдаты тут же перетащили раненых в середину, сдвинули сплошной стеной щиты и выставили копья, готовясь подороже продать свои жизни. Но против стрел они были беззащитны.

И тут из заросшего густым кустарником оврага справа от них вывалилась орава зверолюдей в черных кожаных латах с короткими тяжелыми мечами и с зазубренными как рыбий скелет кинжалами.

Сердце Серафимы болезненно екнуло, пропустило такт, и, как будто стараясь с лихвой наверстать упущенное, заколотилось, как пойманный зверек.

Она никогда не видела таких воинов раньше, но и без подсказки мигом поняла, что это и есть пресловутые солдаты Костея.

Кочевники тоже увидели их, и царевна, морщась, как от физической боли, порадовалась, что тарелка не доносит звук, иначе от их торжествующего визга разорвались бы не только ее барабанные перепонки, но и без того обливающееся кровью сердце.

Участь отряда была бы решена в несколько минут, и ничего иного царевна и не ждала…

Если бы не кони.

Похоже было, что при заключении этого странного военного союза они были той единственной силой, мнением которой никто не позаботился поинтересоваться.

А зря.

Потому что как только они увидели и - самое важное - унюхали злобных оскалившихся хищников неизвестной породы в непосредственной близости от себя, они не стали раздумывать ни секунды. В один миг ополоумевшее лошадиное племя послало все происходящее коню под хвост, взбрыкнуло и понесло, не разбирая дороги, оставляя за собой своих опешивших от такого поворота сражения седоков и растоптанных и смятых зверолюдей.

Дружинники, не поверив сперва своей удаче, быстро пришли в себя и под дружное, но беззвучное "ура" азартно перешли в контрнаступление.

Костей яростно махнул рукой над тарелкой, и изображение пропало.

Если бы на него кто-нибудь сейчас догадался поставить чайник, тот бы закипел.

— Идиоты!.. Дебилы!.. Жабьи дети!.. - то и дело прорывалось между двух его стиснутых зубов. - Если так все пойдет дальше!.. Я убью этого напыщенного болвана с розовыми пуговицами!.. Своими руками!.. Я превращу его в жабу!.. В крысу!.. В слизняка!..

Серафима, поспешно упрятав торжествующую ухмылку во весь рот подальше от его взбешенного взора, невинно поинтересовалась:

— Что это было?

Царь вспомнил о ее существовании.

— Кхм… Ничего особенного. Часть моего блестящего плана по захвату вашей страны, как я уже говорил.

— Как?! - царевна сделала большие и круглые глаза. - Часть вашего блестящего плана?! И вы называете это "ничего особенного"?! Как может человек, будучи столь искусен не только в мудреной науке магии, но и в хитроумной военной науке, быть таким… скромным? Таким… самоуничижительным? Таким… несправедливым?..

Костей непонимающе нахмурился. -…по отношению к себе?

— Что вы имеете в виду, ваше величество? - польщено потупился царь, забыв о замышляемой страшной мести Кукую. Если бы не вечный отблеск Камня на его лице, Серафима могла бы даже поклясться, что он покраснел.

— Как что? Конечно ваш план! Если он действительно такой гениальный, как вы утверждаете, а после нескольких дней, проведенных в ваших владениях я в этом не сомневаюсь, талантливый человек талантлив во всем, то мне хотелось бы узнать о нем побольше!

Царь настороженно взглянул на нее:

— Зачем вам это?

— Здесь начинается новая История. Мы стоим у истока грядущей эры. И я хочу прикоснуться к величию.