И стали они жить-поживать

 Умыться — это максимум, на что согласился Иванушка. Стирать одежду в холодной воде и потом ждать, пока она высохнет на бледном октябрьском солнышке, или, тем более, надевать ее сырой, он отказался наотрез. Да его никто об этом и не просил.

 Правда, возникла было идея вернуться в избушку Бабы–Яги, но за отсутствием клубка, который указал бы дорогу обратно, долго она не прожила.

 - Баба–Яга? — нахмурил брови дед Зимарь. — Помнится мне — была такая в этих краях чуть не с незапамятных времен. Не столько злая, сколько вредная. Но народ ее уважал, — поспешно добавил он, быстро оглянувшись по сторонам, как будто опасаясь, не подслушивает ли его эта Яга в ближайших кустах или обернувшись белкой. — Вы от нее идете?

 - От ее избушки, если быть точным, — ответил Иван, с трудом выбирая участок воды, свободный от камышей и приступая к водным процедурам.

 - Саму ее дома не застали, — уточнил Агафон.

 - Вернется — серчать будет, — покачал головой старик. — Еще вдогонку бросится, чего доброго.

 - Вряд ли. Судя по следам, в последний раз она была дома лет пять назад.

 - Пять лет? — схватился за голову дед. — Пять лет?! Так сколько же это я мертвяком недвижимым здесь под листочками–грибочками пролежал–то, а?!..

 - А ты помер — какой год был?

 - Не помню… Ничего про себя больше не помню, сынки… Ни–че–го…

 - Ну, а местный ты или нет, помнишь? Места эти помнишь? — не унимался чародей.

 - Не знаю… То кажется, что знакомые места… А то — что в первый раз вижу… Если б заметку какую — горку приметную, или плес, или поле — а то лес кругом, и лес…

 Старик расстроено замолчал.

 Подул легкий ветерок — и зашуршали, заходили камыши, как будто большая рыбина приплыла и стала тереться о стебли.

 - Ну, ладно, — отбросив подальше пучок сухой травы, которой он чистил свой кафтан, кивнул Иванушка. — Нам дальше пора. Сейчас Агафон наш клубок путеводный запустит, а мы его попросим, чтобы он его попридержал — и пойдем за ним. Агафон, ты клубок–то взял, не оставил там?

 - Взял, взял.

 - Маленькое, кругленькое, а за хвост не поднимешь, — вдруг хитро улыбнулся старичок.

 - Что? — не понял Агафон.

 - Это ты должен сказать, что. Это же загадка такая, — засмеялся Зимарь.

 - Загадка? Ну, тоже мне — загадка, — снисходительно усмехнулся маг. — Это репка.

 - А почему это ее за хвост не поднимешь? — не понял Иван. — Очень даже поднимешь.

 - Ну… Тогда — мышь.

 - А почему круглая?

 - Крупы объелась!

 - А с хвостом как быть?

 - А поди–ка, подними–ка ее за хвост!

 - А что?

 - Убежит!

 - А если дохлая? И, к тому же, она же у тебя крупы объелась! Как же она убежит!

 - Ну, Иван, какой ты нудный! Если тебе мои отгадки не нравятся, свои предлагай! — надулся волшебник.

 - Я думаю… — Иванушка почесал за ухом. — Это мяч.

 - Почему мяч?

 - Потому что круглый.

 - А где же ты видал у мяча хвост? — с видом экзаменатора, изобличающего на экзамене школяра со шпаргалкой, подпер бока руками волшебник.

 - Нет хвоста. Поэтому и не поднимешь, — пожал с победоносным видом плечами царевич. — Игра ума! Правильно, дедушка?

 Зимарь снова заливисто захохотал, так, что даже обиженный Агафон бросил дуться и заулыбался.

 - А положи–ка, что ты в руках держишь, Афонюшка, на землю.

 Чародей послушался.

 - А теперь возьми за кончик нитки и подними.

 Он наклонился, хотел схватиться за конец нитки, но тут же разогнулся и захохотал:

 - А, и верно ведь! Я же отгадку в руках все это время держал! Ну, и хитер ты, дед Зимарь, ну и хитер!

 - Это не я хитер, а наш народ, — развел руками тот. — Он много загадок придумал — а нам теперь развлечение.

 - А ну–ка, загадай–ка еще загадку какую–нибудь! — попросил разохотившийся Агафон.

 - А, может, мы сначала клубок запустим? — намекнул ему Иван.

 - А, клубок…

 Как будто легкое облачко набежало на солнышко.

 - Клубок… Да, конечно, запустим. Проще простого.

 - И прикажи ему, чтобы помедленнее катился — с нами пожилой человек, — напомнил ему царевич.

 - Сам знаю, — покривился маг, отошел от клубка на пару шагов и сделал несколько плавных округлых пассов похолодевшими вдруг руками.

 Сначала ничего не произошло, и Агафон хотел было уже обрадоваться, как внезапно из клубка высунулись восемь гибких розовых ножек с крошечными копытцами, и он без предупреждения резво кинулся в речку.

 - Эй, эй!!! Стой!!! Ты куда!!! — чародей снова взмахнул руками, пытаясь остановить своевольный моток ниток, но было поздно. Он скрылся под водой и вопреки всем законам физики больше на поверхности не показывался. — Кабуча…

 На волшебника было жалко смотреть.

 Если бы на месте того был кто–нибудь другой, то Иванушка всенепременнейше накричал бы на него, набросился бы с кулаками… Ну, или сказал бы что–нибудь колкое. Если бы придумал.

 Но это был Агафон.

 - Ты… не расстраивайся… — сделал шаг к нему царевич и взял за руку. — Ну, подумаешь… клубок… Мы что–нибудь другое… изобретем… чтобы не заблудиться здесь… И к Серафиме… вовремя… успеем… Наверное.

 На лице мага было написано, что лучше бы уж Иванушка накричал бы на него и набросился с кулаками.

 - А куда вы идете — путь держите, молодые люди, — впервые поинтересовался старик.