И в конце, только тьма

После того, как он разрезал нитки и открыл коробку, она подняла еe и поднесла к носу.

- Мокко с шоколадом и малиной.

Она подняла на него глаза.

Еще одна коробка. Еще один торт. Декадентский шоколадный мусс. Затем миска с английским пирожным.

- Ты голодeн или что? - oна почувствовала, что ее щеки покраснели. Он перестал опустошать пакет. -Что ты делаешь?

- Я хочу покормить тебя.

-  Почему?

- Это... это то, что я люблю делать. Я - Кормилец.

- Кормилец? Это твой извращенный сюрприз?

- Ну, да... это очень эротично, - oн посмотрел вниз, в сторону, куда угодно только не в ее глаза.

- Правда?

Он поднял голову и улыбнулся.

Она поняла, что сжимает простыню и в какой-то момент натянула ее до шеи. Не то, чтобы она была голой, но все равно чувствовала себя незащищенной.

- Я не понимаю, - сказала она.

- Я покажу тебе. Ты мне веришь?

Хороший вопрос.

- Но весь этот торт. Я только толстею...

- Все будет хорошо.

- Правда?

 Эта улыбка - та, что вырезала ямки на его щеках, обезоружила ее. Он сел на кровать и провел кончиками пальцев по ее икрам.

- Я не хочу, чтобы ты делала что-то, что заставит чувствовать себя некомфортно.

Черт, он видел ее голой. А теперь он говорил о совмещении еды и секса - двух ее любимых вещей.

- Как это работает? - тихо спросила она.

Он хихикнул и спрыгнул с кровати. Вытащил коробки с пирожными. Не нужно было идти на кухню за посудой. Диана держала запас на журнальном столике рядом с диваном.

- Закрой глаза, Диана.

Она закрыла их. Мягкое, элегантное ощущение шелка задрапированного вокруг ее головы, над глазами. Завязанного на затылке. Ее сердце заколотилось от волнения и предвкушения. Затем раздался мягкий хлопок открываемого картона... мгновение спустя она почувствовала легкий тычок в нижнюю губу. Что-то острое, но не настолько острое, чтобы причинить боль. Она провела языком по губам и обнаружила зубчики. Не металлические, а пластиковые.

Он кормил ее. С закрытыми глазами она не могла понять, какой торт он выбрал. Терпкий привкус малины расцвел у нее во рту, за ним последовала горько-сладкая насыщенность темного шоколада.

Он захихикал, как ребенок во время игры, как мальчик, испытывающий чистый восторг от первого снега.

- Тебе нравится?

Она кивнула и вздохнула, наконец-то начав расслабляться.

- Это все?

- Если только ты не хочешь сделать что-то еще...

Она погладила шелковый шарф.

- Могу я его снять?

- Конечно.

Он был обнажен. Его торс был измазан капающим шоколадом и покрыт взбитыми сливками. Его набухший, горячий член был в дюйме от ее руки. Она потянулась и схватила его за ствол.

Она потянула коробку с тортом через простыни. Внутри была половина того, что выглядело и пахло как торт мокко. По ее просьбе он наклонился и она осторожно вдавила его член в слои, покрывая его тортом.

- Вот дерьмо, - хихикнул он, звук был восхитительным.

- Закрой глаза, - сказала она. -Ты все еще Кормилец. Ты все еще собираешься кормить меня.

Он закрыл глаза.

Коробка была сдвинута с места. Куски шоколадного торта упали с его члена, когда она потянула его к своему рту, слизывая тесто. Он покрыл всю длину, поэтому она глубоко вдохнула, втянула его насколько смогла, отсосала еду, вылизала его дочиста, медленно... нежно... Вытащила его изо рта и занялась его яйцами, поласкала их, подержала во рту, вылизала дочиста.

- Бля-я-я-я! - задыхался он, его ноги дрожали, и он откинул голову назад.

Tорт исчез. Она сосала кончик его члена, как будто это был леденец, а ее рука скользила и сжимала его.

Она глотала торт, шоколад и сперму.

Каждый вечер он приносил разную еду - пиццу, китайскую, греческую и все, что они могли захотеть попробовать.

Насытившись, он приподнялся на локте и посмотрел на ее великолепные валики жира.

- Я чувствую твой вкус, - сказал он. - Во всем, что ты делаешь. Я чувствую мускусные духи твоего тела. Bкус остается со мной весь день. Поддерживает во мне жизнь.

- Ты говоришь глупости, - сказала она, но ей нравились его попытки быть поэтичным.

Он повернул шею, пока не добрался до ее уха и присосался к мочке.

- Горько-сладкий вкус. Как шоколад.

На следующий вечер он вернулся с другим набором продуктов. Сыры. Несколько сортов яблок. Круасаны, булочки и кексы. Взбитые сливки и пудинг.

На следующий вечер - пицца и кальцоне, ракушки, фаршированные маникотти, лазанья с соусом болоньезе. Небесное мороженое с хашем. Еда, которую он приносил из ресторана, где работал, на удивление хорошо приготовленная.

Через пару недель Диана почувствовала, что еще больше набирает вес.

Джастин лежал с ней в постели и кормил ее рисовым пудингом. Его ноги были скрещены, а обнаженный торс поднимался и опускался, плоский живот покрылся мурашками.

- Я не понимаю... - сказал он, когда она оттолкнула его. - Что случилось?

- Я становлюсь еще толще, Джастин.

Он почесал щеку.

- И что? Это то, чего мы хотели.

- Нет, это не так. Я никогда не соглашалась на это.

- Я не понимаю... - oн был близок к слезам. - Не хочу показаться грубым, но это не намного больше еды, чем ты ела раньше. И со всеми этими трахами - это все упражнения, не так ли? Как ты можешь набирать вес?