И в конце, только тьма

К тому времени голод стал слишком сильным. Вы понимаете, о чем я говорю? Мы могли бы насытиться кокосами, бананами и любым диким растением, которое выглядит немного съедобным, но когда доходит до дела, этого просто недостаточно. Не тогда, когда настоящий голод захватывает тебя и гложет твой желудок, вызывая головокружение и дурноту. Настоящий голод делает тебя слишком слабым, чтобы двигаться. Так что да, я был слаб, но и дети тоже. Принцесса лежала на песке в тени пальмы и просто отказывалась двигаться, изображая драматизм, как будто она ждала, что кто-то обмахнет ее веером и накормит очищенным виноградом.

Она тощий ребенок. На ее костях нет мяса. Но Бертон полноватый, крупный для своих десяти лет. Если бы он не был таким вычурным и женоподобным, он действительно мог бы играть в футбол или что-то в этом роде. Глупый ребенок, все время уткнувшийся носом в книгу. Неудивительно, что он толстый. Он почти не двигается.

И даже думать об этом... этом решении было нелегко. Но я должен был смотреть на всю картину в целом. Мы все умирали с голоду и, вероятно, в любом случае вряд ли протянем слишком долго.

Однако потом думаешь, а что ты можешь взять? Часть с настоящим мясом - его живот - ну, явно это не подходит. Я имею в виду, что не хотел убивать мальчика. Может быть, рука, но мне пришлось бы взять ее целиком от плеча, потому что на запястье или даже предплечье не так много мяса. Это было бы нечестно - забрать всю конечность. А вот одну часть?

В наши дни с протезами творят чудеса.

Забавная штука - эти дети. Они не ослушаются, не в лицо тебе, когда стоят перед тобой и ты говоришь им, что делать. Конечно, они проказничают за твоей спиной, потому что никогда не предполагают, что их застукают. Так что я думаю, они решили, что риск того стоит. Я всегда так делал, когда был ребенком. Но когда они стоят перед тобой, они не смеют ослушаться. Когда я говорю Бертону что-то сделать, он слушает. Он может скулить и дрыгать ногами, но не смеет пошевелиться. Не смеет ослушаться.

Мы сидели на песке, прижавшись друг к другу, глядя на океан.

Затем я рассказал им о своих планах.

- Что? - сказал Бертон, по-собачьи склонив голову набок, как будто это помогало ему лучше слышать. - Но почему я?

- Ну, - терпеливо сказал я, - если не ты, то кто?

Он посмотрел на сестру, потом снова на меня.

- Никто.

- Нам надо поесть, Бертон.

У него отвисла челюсть. Затем он улыбнулся. Когда я не улыбнулся в ответ, его улыбка быстро угасла.

- Папа шутит, - сказала ему Принцесса.

Но Бертон знал, что я не шучу. Я видел это в его глазах.

- Нет, Папочка, - заскулил он, на его глаза навернулись слезы. - Я не хочу потерять ногу!

- Не всю ногу, а только ее часть.

- Она ведь отрастет снова, правда, Папочка? - с надеждой спросила Принцесса.

Я надеялся, что она шутит. Как ребенок может быть таким глупым?

- Они не отрастают снова! - всхлипнул Бертон, сжимая в руке пригоршню песка. На секунду мне показалось, что он собирается бросить его в меня.

- Если мы не будем есть, то в любом случае умрем с голоду. Это лучшее решение. Это единственное решение.

- А как насчет тебя? - воскликнул Бертон. - Почему моя нога?

- Как я смогу заботиться о тебе и твоей сестре, если у меня не будет ноги? Пошевели мозгами, Бертон.

Они плакали и качали головами, но ни один из них не сбежал. Я не знаю, может быть, они посчитали, что я смогу их поймать, но мне так не кажется. Я думаю, что они у меня очень хорошо выдрессированы, и не осмелятся выкинуть такую херню. Хотя я знаю, как много детей убегает в наши дни.

Бертон был сыт бананами, так что он не голодал, как мы с Принцессой, но даже фрукты заканчивались. Этот парень будет есть грязь, если я позволю ему. Поэтому, он не прислушивался к голосу разума, голод еще не овладел им.

Бертон сопротивлялся, хотя ни разу не попытался бежать, даже когда выскользнул из моих рук и приземлился на землю. Он просто лежал на боку и рыдал, как девчонка. И даже когда я связал ему руки, чтобы не дрался, он так и не попытался убежать. Часть меня хотела бы, чтобы он это сделал. По крайней мере, это означало бы, что у парня есть яйца. Тогда, может быть, однажды, когда какая-нибудь сука попытается заманить его в ловушку брака, он будет достаточно силен, чтобы избежать ее.

Жаль, что не было способа вырубить его - удар дубинкой по голове не помог, только оставил ужасные вмятины. Было непросто, одновременно пилить и пилить эту конечность и пытаться удержать его неподвижно, не обращая внимания на крики. Наконец он потерял сознание, и это немного облегчило задачу. Даже Принцесса пыталась заставить меня остановиться. Сначала мольбы и крики, потом плач, потом удары палкой по спине. Удар наотмашь по лицу заставил ее наконец оставить меня в покое.

Я отнял его ногу ниже колена.