И в пепел обращен

Ошеломленный взор, лихорадочный румянец щек… о да, теперь Эллин связан с ними навеки. При этой мысли сердце Луны на миг сжалось от боли, исполненное нежности пополам с грустью. В памяти всплыли те, кто был до него. Да, Майкл Девен попал в эту жизнь случайно, из-за любви, но Энтони Уэйр избрал ее вполне сознательно – по крайней мере, насколько сие возможно для смертного. А следом за ним то же самое сделал Джон Эллин. Все это придавало осязаемости, весомости ее собственному выбору, присутствию рядом с ней смертного соправителя: один, и даже двое, могли оказаться случайностью, но вот сегодня в свои права вступил третий Принц, и то, что могло показаться капризом, стало традицией.

Конечно, не все ее подданные были этому рады, но возражения до времени предпочли придержать при себе. Шумная гульба шла своим чередом и во дворце, и на Мор-филдс, к северу от лондонских стен, на травянистых лугах, среди густых деревьев, где дивные каждый год праздновали Майский день. До рассвета оставался не один час: коронация Эллина завершилась сразу же после полуночи. Вскоре они вместе поднимутся наверх и присоединятся к придворным, старательно притворяющимся, будто выбор Луны им по душе.

Однако вначале им предстояло покончить еще с одним делом. В огромном приемном зале они остались одни, бронзовые двери были закрыты и заперты на засовы, любой, самый ничтожный звук отражался от каменных стен слабым, призрачным эхом.

– Ну, а теперь, – заговорила Луна, – ты станешь Принцем Камня воистину.

Эллин изумленно поднял брови.

– Какая глупость с моей стороны! Я-то думал, во всем этом ритуале есть смысл…

Пожалуй, острота его языка сделает годы совместного правления интереснее, сколь долго они ни продлятся.

– Так и есть, – заверила его Луна. – Все это было необходимо, не сомневайся. Но мы еще не закончили. Кое-что я утаила, и не без веской причины: ведь это самая сокровенная тайна нашего королевства.

А значит, вовсе не для его глаз и ушей, пока Луна не удостоверится, что он не увильнет.

Поманив Принца за собой, Луна двинулась вперед по гулкому мрамору, а поднявшись на возвышение, жестом велела ему взяться за трон с одной стороны, сама же взялась за другой подлокотник. Сообразив, в чем дело, Эллин смерил массивное сооружение из серебра крайне недоверчивым взглядом.

– Он вовсе не так тяжел, каким выглядит, – с улыбкой сказала Луна.

Однако сие отнюдь не значило, что он окажется легок. Закряхтев от натуги, Эллин вместе с Луной сдвинул трон вперед, но стоило ему увидеть скрывавшуюся позади нишу, кряхтенье тут же сменилось понимающим хмыканьем.

– Ага! А я-то гадал, отчего он поставлен вплотную к стене!

– Идем, и увидишь, – откликнулась Луна, входя внутрь.

Ниша за троном едва могла вместить их двоих и деревянный помост, занимавший большую часть пола. Над ним свисала с лишенного всяких украшений потолка выщербленная, изъеденная стихиями глыба известняка с несколькими глубокими желобками, высеченными на боку.

Эллин отрывисто хохотнул.

– Да это же…

– Лондонский камень. Вернее, его отражение. Я бы объяснила, зачем он здесь, но показать много проще. Идем.

С этими словами Луна поднялась наверх. Помост был так высок, что Камень навис прямо над ее головой – протяни только руку.

Спутник превосходил Луну ростом и мог бы, не будь осторожен, стукнуться о Камень лбом.

– Только, пожалуйста, не говорите, что я должен его поцеловать. Очень уж я опасаюсь: как бы на нем заодно не отразилась вся уличная грязь.

Луна вновь улыбнулась. Остер на язык, остер… но от этого только забавнее.

– Вовсе нет. Просто дай мне левую руку, а правую приложи к Камню.

Склонившись, Эллин настороженно взглянул ей в глаза.

– И все?

– И все.

После недолгих раздумий Эллин пожал плечами.

– Памятуя обо всем, что мне сегодня пришлось проделать, от столь простой вещи отказываться, пожалуй, резона нет.

Их левые руки сомкнулись позади Камня. Пальцы Эллина оказались сухи, почти без мозолей, как и приличествует джентльмену, и сжали ладонь Луны с необычайною осторожностью.

Эллин поднял правую руку, Луна сделала то же, и пальцы обоих коснулись Камня в один и тот же миг.

Кэннон-стрит, Лондон, 1 мая 1666 г.

– Что за чер…

Этого восклицания оказалось довольно, чтобы привлечь равнодушный взгляд констебля, остановившегося на пересечении Кэннон-стрит с Уолбрук и Даугейт, но в следующий же миг хранитель покоя горожан вновь двинулся своею дорогой, помахивая на ходу фонарем. Кроме него вокруг не было ни души. К тому же, Лондонский камень, подобно всем дверям в Халцедоновый Чертог, до известной степени укрывал выходящих от посторонних глаз.

Джек Эллин осторожно, точно от глыбы льда, отнял ладонь от шершавого известняка, и Луна едва удержалась от смеха.

– Это…