«И вечной памятью двенадцатого года…»

Поэтическая мифология войны 1812 г. в русской лирике 1810–1830-х гг

Л. А. Ходанен

Анализируются библейские и классические мифологические коды, входившие в художественный строй русской поэзии, посвященной Отечественной войне 1812 г., и сформированные в процессе обращения к национальным и общекультурным ценностям.

Ключевые слова: война 1812 г.; русская лирика; поэтическая мифология; национальное самосознание.

Патриотическое воодушевление, вызванное наполеоновским нашествием, сражениями, победами и Заграничными походами русской армии, актуализировало в отечественной литературе героическую тему. Наиболее динамичной формой отзыва на духовное состояние личности и общества в такие исторические моменты всегда оставалась лирика. Разбуженными к героике оказались не только зрелые поэты разных художественно-эстетических направлений (Г. Р. Державин, М. В. Милонов, С. Н. Марин, В. А. Жуковский, К. Н. Батюшков, П. А. Вяземский, Ф. Н. Глинка и многие другие поэты старшего поколения), но и менее известные молодые авторы, офицеры, участники войны (Д. И. Давыдов, В. Ф. Раевский, К. Ф. Рылеев) и совсем юные лицеисты, среди которых А. С. Пушкин и А. А. Дельвиг. В этой постепенно возникавшей большой поэтической антологии, посвященной событиям войны и юбилейным торжествам в честь победы над Наполеоном, представлена целая система возрожденных жанров «высокой» поэзии XVIII в.: оды, кантаты, гимны, героические послания, поэмы[206]. Параллельно с ними значительную часть составили лирические произведения, жанровая поэтика и стилевая форма которых были связаны с романтизмом. Комплекс военно-героических мотивов осваивался романтиками в элегиях, дружеских посланиях, философских медитациях. В военной антологии была и народно-поэтическая страница. «Авангардные песни» Ф. Н. Глинки, басни И. А. Крылова, «Бородино» М. Ю. Лермонтова содержат узнаваемые образы, символы, ритмы фольклора, с ними соседствует и коллективное творчество – солдатские песни, созданные на войне.

Мифопоэтика образов и мотивов войны 1812 г. формировалась в процессе обращения к национальным и общекультурным ценностям. В образном строе лирики была актуализирована диахроническая память, своего рода мифологические коды, которые становились глубинным пластом содержания художественных форм.

А. Н. Веселовский, соотнося «предание» и индивидуальное творчество, размышлял об особенностях такого рода процесса в лекции по истории всеобщей литературы:

…Не ограничено ли поэтическое творчество известными определенными формулами, устойчивыми мотивами, которые одно поколенье приняло от предыдущего, а это от третьего, которых первообразы мы неизбежно встретим в эпической старине и далее, на степени мифа, в конкретных определениях первобытного слова? Каждая новая поэтическая эпоха не работает ли над исстари завещанными образами, обязательно вращаясь в их границах, позволяя себе лишь новые комбинации старых и только наполнив их тем новым пониманием жизни, которое собственно и составляет ее прогресс перед прошлым[207].

Такое отчетливое соединение архаического мифа и поэтики наблюдаем в целом ряде текстов военно-патриотической лирики, посвященной 1812 г.

Универсальные инварианты, на основе которых создавалась поэтическая мифология военных событий 1812 г., восходят к классической мифологии, библейской символике, русской фольклорно-мифологической традиции, поэтической мифологии оссианизма. Величие и драматизм событий Отечественной войны 1812 г. рождали особый ракурс их художественного осмысления, в котором появлялся пласт архетипического содержания и символики. Мифологизирование было основано на прямых и скрытых параллелях с архаикой и на актуализации общенациональных культурных концептов, укорененных в религии, в древней литературе и фольклоре. Вхождение мифа в тексты могло быть прямым, а могло осуществляться через посредничество фольклора и литературы прошлых эпох, уже художественно освоившей миф в мифопоэтической форме.