«И вечной памятью двенадцатого года…»

Многочисленные подробности прошлого «отцов» открываются и из рассказов отставного штаб-лекаря Базарова. Боевое прошлое навсегда отпечаталось в облике Василия Ивановича: он одет «в старый военный сюртук нараспашку», «стоял, растопырив ноги, курил длинную трубку», при знакомстве с Аркадием по военной привычке «шаркнул слегка ногой» (с. 105); во время застолья хозяин может «разом, по-военному» опрокинуть бокал за здоровье «неоцененных посетителей» (с. 112); приветствует Аркадия («Здравия желаем!») и прощается, «прикладывая по-военному руку к засаленной ермолке» (с. 114 –115). То и дело Василий Иванович вспоминает свою «военную бивуачную жизнь» и «перевязочные пункты» (124). Мало того, читатель узнает, что Василий Иванович служил под началом Петра Кирсанова, а значит, все в той же ермоловской южной армии. Отставной штаб-лекарь признается Аркадию: «Я у вашего дедушки в бригаде служил». И во время этой службы он «много» «на своем веку видал видов». Отец Базарова гордится тем, что у самих «князя Витгенштейна и у Жуковского пульс щупал!» (с. 110). Знакомство с этими двумя фигурами для него, разночинца, почетно в одинаковой степени. Но для автора в данном случае важнее, конечно, образ поэта В. А. Жуковского, как известно, вступившего в ополчение в 1812 г. и ставшего автором написанного в лагере под Тарутином «Певца во стане русских воинов». Благодаря образу Жуковского в сознании многих читателей всплывали фигуры не только М. И. Кутузова, но и многих других героев Отечественной войны, восхваляемых в «Певце…», в том числе и Ермолова:

Хвала сподвижникам – вождям;
Ермолов, витязь юный,
Ты ратным брат, ты жизнь полкам,
И страх твои перуны.

Не меньшее значение отец Базарова придает и тому, что он «тех-то, в южной-то армии, по четырнадцатому, вы понимаете (и тут Василий Иванович значительно сжал губы), всех знал наперечет» (с. 110). Речь идет о декабристах, многие из которых служили в разное время на Кавказе под начальством генерала Ермолова, сочувствовавшего их взглядам. О службе штаб-лекаря в южной армии говорит и воспоминание о «любопытном эпизоде чумы в Бессарабии», за который он «получил Владимира» (с. 124). В доме Базаровых примечательны не только развешанные на стенах кабинета «военные ружья, нагайки, сабля, две ландкарты» и «диплом под стеклом», но и два портрета – Христофа Гуфеланда и А. В. Суворова. Внимание Василия Ивановича Базарова к личности выдающегося врача Гуфеланда, вероятно, связано с тем, что последний отличался прогрессивными взглядами, благородством и редкой добротой в обращении с больными. Портрет А. В. Суворова находится в гостиной, очевидно, еще со времен деда Евгения по линии матери, построившего этот дом. Дед был, как небрежно замечает внук, «секунд-майор какой-то»: «При Суворове служил и все рассказывал о переходе через Альпы» (с. 118).

Акцент автора на личностях двух прославленных военачальников, которые представляют разные эпохи славных российских побед, подчеркивает, на наш взгляд, еще один уровень осмысления проблемы «отцов и детей». Молодым офицером Ермолов начинает служить именно под командованием Суворова и, очевидно, усваивает не только уроки военного искусства великого русского полководца, но и равняется на личностные качества Суворова-гражданина, сторонника просвещенной монархии, выступавшего против насаждения Павлом I в армии прусских палочных порядков. Генерал Ермолов, подобно своему великому учителю, всегда находился в оппозиции к государственной власти и соответственно в опале, но также всегда был призываем той же властью в трудную минуту на защиту отечества, также был любим солдатами и офицерами. Еще в 1798 г. подполковник Ермолов проходил по делу смоленского офицерского кружка, известного как «кружок Каховского – Ермолова», и подвергался арестам и ссылке по подозрению в участии в заговоре против императора Павла I. Впоследствии императору Александру I неоднократно доносили о «пагубном духе вольномыслия и либерализма» в войсках корпуса Ермолова. Фигура опального генерал в романе становится воплощением целого поколения передового офицерства.

Так, постепенно в романе воссоздается атмосфера героического прошлого, когда все русское общество было объединено участием в великом общенациональном деле, когда вопросы бытийного звучания стирали сословные границы и идеологические разногласия. В этом историческом событии Тургеневым объединяются военные и гражданское население, великие полководцы и поэты, плечом к плечу переносят тяготы «бивуачной» жизни представители семейств Кирсановых и Базаровых.