И вновь приходит любовь

Эйлианна прижала простыню к груди и просипела:

— Почему я здесь, в твоей комнате, а не в башне?

Рори взял кувшин со столика у кровати и, налив в кружку воды, протянул ей.

— Вода кипяченая, так что можешь не спрашивать, — сказал он с улыбкой.

Их пальцы соприкоснулись, когда она брала кружку.

— Ты не ответил мне, Рори. Почему я не в башне?

— Я знаю, кто ты, Эйлианна.

Она вздрогнула и поперхнулась водой, но быстро пришла в себя.

— О, значит, ты получил весточку от Ангуса? Он тебе написал? Очевидно, этот твой знакомый убедил тебя в том, что я не шпионка. Иначе я была бы под замком.

Рори взял у нее кружку и поставил на стол. Потом ответил:

— Нет, мне рассказал о тебе Йен.

— Йен?.. — Она окинула взглядом комнату. — А где… где он?

Рори присел на край кровати и, протянув руку, осторожно убрал прядку с ее бледной щеки.

— Я все знаю, Эйлианна. Йен признался.

Она взглянула на него со страхом.

— Что ты с ним сделал? Если так, то я…

Он со вздохом покачал головой; было ужасно неприятно, что Эйлианна могла так плохо о нем подумать.

— Нет, не беспокойся. С Йеном все в порядке. Ты должна знать, Эйлианна, что я никогда не обижу своего брата. — Он взял ее за руку и осмотрел ссадины на ладони — результат побега из башни. — И я знаю, на какие жертвы ты пошла ради него. Очень жаль, что ты не рассказала мне все до того, как я решил…

— Решил мучить меня и морить голодом?

Рори снова вздохнул.

— Ты же знаешь, что я не мучил тебя и не морил голодом. Но я понимаю, что очень тебя обидел, и прошу прощения.

Она опустила голову; щеки ее порозовели.

Рори приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. В свете свечей ее чудесные голубые глаза, омытые слезами, ярко блестели.

— Дорогая, поверь, я действительно не хотел тебя обидеть. Просто я был ужасно зол, уязвлен тем… Ведь я думал, что ты предала меня, потому и набросился на тебя. И теперь мне очень стыдно… Пожалуйста, пойми меня и прости. Ты ведь понимаешь, почему я так вел себя?

Эйли кивнула и заморгала, прогоняя слезы. Собравшись с духом, спросила:

— А теперь, когда ты все знаешь, ты воспользуешься флагом, чтобы отправить меня домой?

Она затаила дыхание в ожидании ответа, хотя в этот момент не могла бы сказать, какой именно ответ надеялась услышать. На самом деле ей хотел ось спросить совсем о другом… Хотелось спросить, говорил ли он правду, когда заявил, что не любит ее. Неужели она и в самом деле не стоит и мизинца его жены? Но она боялась спрашивать об этом, потому что знала: сердце ее не выдержит, если он снова ее отвергнет.

Рори долго молчал. Наконец проговорил:

— А ты не думаешь, что могла бы быть счастлива здесь, в Данвегане?

Как он может спрашивать об этом после того, что произошло между ними? Ничего ведь не изменилось. Он по-прежнему собирался жениться на Мойре.

Эйли всхлипнула и утерла слезы тыльной стороной ладони. Рори осторожно отвел волосы с ее лица, затем провел ладонью по щеке. Тотчас же почувствовав, как напряглись ее соски, Эйли мысленно застонала. Ах, как она сможет ясно мыслить, когда он так близко, когда прикасается к ней?

— Но разве я могу быть счастлива здесь? — пробормотала она. — Ведь все считают меня воровкой. Да еще и ведьмой.

А Рори стал поглаживать ее по плечам, и соски от этого заныли, а грудь налилась и отяжелела. Ласково улыбнувшись ей, он сказал:

— Не бойся, я найду способ сделать так, чтобы они поверили в твою невиновность. Но рассказывать всю правду о тебе, конечно, не стану.

Эйли с грустной улыбкой покачала головой. Она понимала, что не сможет здесь остаться. Ведь Рори был к ней равнодушен, а ее чувства к нему были слишком сильны.

— Нет, я не могу тут остаться. Я хочу вернуться домой.

Он тяжело вздохнул:

— Но пойми, Эйлианна, если я истрачу последнее желание, чтобы вернуть тебя домой, то оставлю клан без защиты. А мы сейчас переживаем очень трудные времена. Мне в любой момент может понадобиться волшебный флаг. Ты можешь это понять?

Она взглянула на него с укором:

— О, я прекрасно все понимаю. Ты хочешь, чтобы я пожертвовала собой для блага твоего клана, не так ли?

— Было время, когда я думал, что ты можешь быть счастлива здесь, Эйлианна, — тихо проговорил лэрд. — Почему бы тебе не попробовать?

Она откинулась на гору подушек.

— Похоже, что у меня нет выбора, верно?

— У тебя там остались родственники, Эйлианна?

— Нет, никого, — ответила она со вздохом. — Моя мама умерла, когда мне было семь лет. И ни в одной из семей, куда меня брали на воспитание, я не прижилась.

Она ни за что не скажет ему, что Данвеган стал для нее ближе и роднее, чем любой из тех домов, в которых она побывала в детстве.

Он поднес к губам ее руку и прижался поцелуем к ладони. Потом тихо сказал:

— Мне очень жаль, что ты страдала из-за меня. И я не хочу заставлять тебя и дальше страдать. Но увы, я не могу отправить тебя обратно.

— Нет, можешь. Но не хочешь.

Он поднялся с кровати и проговорил:

— Возможно, ты почувствуешь себя лучше, если чего-нибудь поешь. Я попрошу миссис Мак заняться этим.

Да, она действительно проголодалась. Прямо-таки умирает от голода. Но она не мужчина. И если он думает, что успокоит ее, накормив, то сильно ошибается.