И восстанут мертвые. Смерть знахаря. Любопытство убивает

Литтлджон достал из кармана полученный от Конгрива носок и бросил на стол. Райдер великолепно владел собой. Он взглянул на носок, затем на Литтлджона, лицо его осталось невозмутимым.

– Откуда мне знать, черт побери? А что? Вы и носок у меня украли? У меня десятки пар носков. И, подозреваю, многие из них похожи на этот.

– Носок, несомненно, принадлежал вам, мистер Райдер. Я получил его от миссис Конгрив, вашей приходящей прислуги: она взяла носок в вашем доме вместе с другим ненужным тряпьем и отдала мужу.

– Ну и что?

Литтлджон достал из кармана второй носок и швырнул его на стол рядом с первым.

– А этим носком с камнем внутри воспользовались, чтобы оглушить Бейтса и затем утопить его в колодце позади дома мистера Уолла.

– Вы хотите сказать, что миссис Конгрив совершила убийство или снабдила убийцу оружием?

– Нет. Второй носок так и не попал к миссис Конгрив. Она взяла лишь один из пары. Другой достали из ее мешка для тряпья в этом доме, прежде чем она успела отнести его домой, а поскольку вы единственный, кто мог подобраться к нему, думаю, вам кое-что об этом известно.

– Боже милостивый! Еще одно преступление на моем счету! Сколько же их у вас в запасе? – Райдер резко рассмеялся, поднял стакан виски с содовой и повертел его в руках. Затем дерзко встретил взгляд Литтлджона. – Ну? – произнес он. – Что дальше?

Литтлджон решил отплатить Райдеру той же монетой: ответить блефом на блеф – и понести ответственность, если его уловка не сработает. Впрочем, в душе он не сомневался, что перед ним сидит убийца, и лишь крутые меры способны сбить с него самодовольство.

– Не знаю, как вы переехали в Столден, мистер Райдер, но подозреваю, что ваш старый подельник Бейтс… не перебивайте меня, я дам вам высказаться позднее… подозреваю, это Бейтс рассказал вам о тихом местечке, где можно надежно укрыться, если в Лондоне запахнет жареным. Как глава банды мошенников с Севен-Систерс-роуд вы удобно устроились: изготавливали в Столдене гравировальные пластины для печати поддельных банкнот и отправляли в Лондон на адрес газетного киоска, откуда их забирал Бейтс. Поправьте меня, если я ошибаюсь.

– Черта с два. Вся ваша история – безумные измышления. У меня нет времени на подобную чушь.

– До поры до времени все шло хорошо. Потом началась война, банда распалась, ужесточение контроля положило конец вашим махинациям с фальшивыми банкнотами, отправляемыми на континент, и источники доходов иссякли. Вы стали искать другие. Ваше внимание привлекла богатая наследница в деревне, мисс Кокейн.

Райдер мгновенно вскочил на ноги и надвинулся на Литтлджона.

– Да как вы… Вы мне за это ответите. Я никому не позволю вмешивать ее в это…

Он бросился на инспектора, но тот ловко увернулся от удара и небрежным жестом толкнул Райдера обратно в кресло.

– Довольно, мистер Райдер. Сидите тихо и дослушайте до конца.

Гиллибранд заметно встревожился. Он почувствовал, что начинается допрос с пристрастием, и ему это не понравилось. Инспектор раньше не работал с Литтлджоном, иначе он бы не беспокоился.

– Мистер Уолл возражал против вашей помолвки, но вы с мисс Кокейн взбунтовались и одержали победу. К сожалению, неприязнь старика была лишь подсознательной, он ничего не знал о вашем темном прошлом. Вы предвкушали близкий успех, однако в самый неподходящий момент в деревню тайком прибыл ваш старый подельник Бейтс. Он тоже оказался без средств, после того как вам пришлось свернуть дела, и задумал выудить у вас хоть что-нибудь. Видимо, Бейтс затеял грязную игру. Это и решило его участь: вы поспешили убрать его с дороги прежде, чем он начнет говорить.

Райдер облизнул губы и окинул Литтлджона злобным взглядом:

– Не знаю, какого дьявола вы плетете эти небылицы, но продолжайте. Вам нечего мне предъявить, а у меня набралось чертовски много против вас. Гиллибранд – свидетель, даже если сейчас он на вашей стороне. Вас ждет суд, я вчиню вам иск за оскорбление и клевету.