И время остановилось

– В таком случае я тоже пойду, – решил Жюльен.

Они с Аурелией пожелали родителям доброй ночи и по внушительной лестнице, покрытой красным ковром, поднялись на площадку, куда выходили двери восьми спален особняка.

– Ты никогда не путаешься во всех этих дверях? – пошутила девушка, глядя, как Жюльен уверенно сворачивает налево.

– С чего бы! Эту старую развалюху я знаю как свои пять пальцев. Кстати, спасибо, что выручила меня. Мать, вероятно, теперь вообразит, что я влюблен в тебя, и оставит меня в покое хотя бы на несколько недель.

– Ты бы поступил так же на моем месте. Знаешь, если хочешь спокойно дотянуть до отъезда в Нью-Йорк, мы вполне можем сделать вид, что… Ну, ты понимаешь.

Ее голос звучал так неуверенно, что Жюльен рассмеялся.

– Аурелия, ты бесподобна! Мне было бы неловко ставить тебя в такое положение, но, если мать станет слишком настойчивой, обещаю подумать об этом.

– Ладно, – кивнула она, поправляя прядь волос. – Ой, я оставила свои сережки в гостиной… Вот идиотка!

Девушка и вправду сняла их некоторое время назад, устав от тяжести марказита и белого топаза.

– Пойдем заберем.

Сбежав по ступенькам, они остановились у чуть приоткрытой двери в гостиную. Расположившись в больших кожаных креслах со стаканами виски в руках, Леандр, Жорж и Бланш беседовали, и лица у них были на редкость озабоченные.

– Я пыталась расспросить ее о намерениях Гитлера, – говорила Бланш, – но она отвечала очень уклончиво. На мой взгляд, она знает куда больше, чем утверждает.

Жюльен хотел было зайти внутрь, но Аурелия удержала его за руку, сделав знак молчать. По всей видимости, разговор касался герцогине Виндзорской, и это ее заинтриговало.

– Связи герцога с нацистами вызывают серьезные опасения, – отозвался Леандр. – Нет сомнений, что британское правительство куда больше озабочено его симпатиями к Гитлеру, чем его любовными похождениями. Его отречение стало настоящим облегчением.

– Охотно верю, – поддержал его Жорж. – Газеты писали, что во время поездки в Германию он несколько раз делал нацистский приветственный жест. Не исключено, что он вернет себе корону, если Гитлер станет хозяином Европы…

Бланш вздрогнула.

– Вы меня пугаете, оба. Новая война просто невозможна!

Леандр поспешил ее разубедить.

– Увы, еще как возможна. Я вчера ужинал с Ариэль и двумя другими парнями, которые были на задании в Германии одновременно с нами, и наши источники единодушны: судя по всему, немцы ведут переговоры с русскими. Боюсь, угроза растет. Гитлер не остановится ни перед чем ради мирового господства.

Потрясенная Аурелия прижала ладонь к губам. Ее отец был в Германии «на задании»? Вместе с Ариэль? Что все это значит?

– Поэтому ты решил отправиться в деревню раньше намеченного? – уточнила Бланш.

Аурелия увидела, как отец кивнул.

– В ближайшие недели события рискуют пойти по нарастающей. Мои дочери будут там вместе и в большей безопасности.

– Боже правый! – пробормотала Бланш в ужасе.

Ошеломленные не меньше нее, Жюльен и Аурелия переглянулись и направились обратно к спальням. Оказавшись наверху, девушка уже не могла сдержать шквал вопросов, возникающих у нее в голове.

– И как, по-твоему, мы должны это понимать? – спросила она своего друга.

– Похоже, твой отец на досуге подрабатывал шпионом. Или до сих пор подрабатывает.

У Аурелии перехватило дыхание. Она прислонилась к стене, оглушенная этой новостью.

– С ума сойти, – пробормотала она. – Но раз он так свободно говорит об этом с твоими родителями…

– Значит, они тоже в этом замешаны, – закончил Жюльен.

Какое-то мгновение они ошеломленно смотрели друг на друга, после чего Аурелия спросила:

– А ты веришь в эту историю с войной?

Рассказы тех, кто пережил события 1914–1918 годов, звучали просто чудовищно. Неужели люди могут допустить, чтобы подобное зверство повторилось?

– Разумеется, нет, – успокоил ее Жюльен. – Все не может зайти так далеко, это просто исключено.

Аурелия кивнула и улыбнулась ему в ответ.

– Ты прав, это совершенно немыслимо. Они наверняка паникуют на пустом месте.

Однако чуть позже, записывая все произошедшее в дневник, который изначально собиралась подарить племяннику, девушка не могла избавиться от гнетущего чувства тревоги, смешанного с глубокой растерянностью. Значит, на своих пресловутых ужинах в «Полидоре» отец встречался не с женщиной, а со шпионами… Открывшаяся ей реальность была настолько ошеломительна, что даже письменное изложение ситуации не слишком помогало осознать, что все это на самом деле значит. Она не поверила в расплывчатые объяснения отца насчет их преждевременного отъезда в Берри, но подтверждение того, что ее скептицизм был оправдан, не принесло облегчения. Оставалось лишь надеяться, что никакой войны не будет, потому что у девушки не было ни малейшего желания прозябать месяцами в глуши.

9

14 июля