И время остановилось

Берри наш не похож на те края,
Где горы устремляются в зенит,
Но свежесть там, журчание ручья,
И тучный колос золотом звенит.
Там воздух чист, обилен урожай,
Трава густая и поля цветов –
Все потому, что двери в этот край
Всегда закрыты были для врагов.

Аннетт сорвала щедрые аплодисменты. Эти несколько строк так хорошо выражали чувства большинства присутствующих! В завершение церемонии все дети вышли вперед и запели «Марсельезу». Аурелия, Леандр и Готье весело замахали в ответ на приветствие Луи, которого Мари поставила в первый ряд. Этот крепкий шестилетний малыш пел с огромным воодушевлением, не сводя глаз с деда, который никогда еще не испытывал такой гордости. Волнение усилилось, когда ветераны Великой войны встали по стойке смирно. Со слезами на глазах Аурелия сказала себе, что люди не могут быть настолько безумны, чтобы вступить в новый мировой конфликт после того, как предыдущий разрушил столько семей и унес столько человеческих жизней.

10

– Луи заснул, – объявила Мари, входя в гостиную. – Может, пройдемся немного, Аурелия?

– Не откажусь! – живо откликнулась девушка, откладывая книгу, которую собралась почитать. – Мне необходимо размять ноги после этого ужасного вечера.

Как она и предполагала, ужин оказался чудовищно скучным. Мужчины только и говорили, что о политике и экономике. Кожевенный завод Аристида Тардье с высокой трубой котельной, видневшейся издалека, был одним из главных источников рабочих мест в округе, причем настолько существенным, что задавал ритм местной жизни своими четырьмя гудками в день. Супруга Тардье, мадам всезнайка, уверенная, что весь мир перед ней в долгу, не упускала случая напомнить гостям о своем высоком происхождении. Все в этой женщине было сплошным притворством. Она не единожды бросала укоризненные взгляды на Луи, который сидел за столом вместе с ними.

– Согласитесь, не часто увидишь, чтобы ребенку этого возраста позволялось ужинать в обществе взрослых, – с нажимом высказалась она, когда жизнерадостный мальчуган заговорил, не дожидаясь приглашения, – ему не терпелось рассказать, как он был рад своему участию в праздничном выступлении.

Раздраженно блеснув глазами, Мари тем не менее вежливо ответила:

– Нас с сестрой воспитывали именно так, и я не вижу причин, почему мне надо поступать иначе.

– О, конечно же. Выдающийся успех вашего отца чуть не заставил меня забыть о ваших крестьянских корнях. Полагаю, не так-то легко избавиться от старых привычек.

– А ваши дети, дорогая мадам, чем заняты, пока мы тут беседуем? – вмешалась Аурелия, радуясь, что их старший сын, слава Богу, не трется около нее.

– Они со своей няней. Ну, за исключением Шарля, разумеется, – он отправился на танцы. Молодо-зелено, – добавила она со снисходительной улыбкой.

Поскольку Аурелия играла на фортепьяно, отец попросил ее исполнить прелюдию Баха, пока они потягивали кофе с коньяком в гостиной. Оба Тардье пришли в восторг от ее таланта и даже предложили ей давать уроки их младшей дочери Элизабет. Не слишком соблазнившись их предложением, Аурелия кое-как выкрутилась, пробормотав, что подумает. Гости раскланялись, едва допив кофе, что принесло ей большое облегчение.

Леандр закупорил хрустальный графин с коньяком и посмотрел на Аурелию.

– Ты нескоро увидишь их снова, на август они уезжают в Виши, в семью мамаши Тардье.

– Тем лучше. Ума не приложу, как муж ее терпит. Она такая высокомерная! Их дети учатся у тебя в школе, Мари?

Сестра отрицательно покачала головой.

– Младшему сыну, Морису, четырнадцать, он учится в частной школе-пансионе. А малышке, которой сейчас семь, мать не позволяет общаться с деревенскими детьми – она приглашает учителей, которые дают ей уроки на дому.

– Хм… «Это вопрос статуса», разумеется – передразнила Аурелия мамашу Тардье с ее высокомерным тоном. – Так, я готова, пошли.

– Слишком далеко не уходите, – посоветовал Леандр. – За лугом, у железной дороги, расположился цирк.

– Ты боишься, что оттуда сбежит медведь? – хихикнула Аурелия.

– Медведь – нет, а вот какие-нибудь парни с дурными намерениями – вполне возможно.

Девушка закатила глаза. Как ее отец, куда более либеральный и терпимый, чем большинство его друзей, умудрялся иногда вести себя как настоящая наседка?

– Мы просто пройдемся по дороге позади дома, – пообещала Мари. – Так или иначе, мы ненадолго – надвигается гроза.