И время остановилось

– Это правда, – подтвердил тот. – Им будет неплохо в Ла-Шемольер, если это может вас успокоить.

Мари стала расспрашивать отца, каким образом он собирается переправить Ариэль в свободную зону.

– Вас наверняка будут проверять. К тебе вопросов не будет, с твоим аусвайсом, но еврейку они точно не пропустят.

– Я уже об этом подумал. Я найду способ спрятать Ариэль, под одеялом например, и скрестить пальцы, чтобы это сработало, но малютка Дина… Если вдруг… Бедный ребенок, ей всего три годика.

– А если переправить ее через Шенонсо? – вмешался Антуан. – Я прекрасно знаю эту сеть и все обходные пути.

Леандр покачал головой, объяснив, что Ариэль никогда не согласится передать дочь в незнакомые руки. Аурелия, до этого не проронившая ни слова, настолько ее мучило положение, в котором оказалась Ариэль, вдруг подала голос:

– Послушайте, кажется, я придумала. Если я правильно поняла, их опасно перевозить вместе на случай, если Ариэль задержат, да?

Не понимая, к чему она клонит, отец выжидательно кивнул. Тогда Аурелия изложила свой план:

– Раз иного выхода нет, я поеду с тобой в Париж, папа, и вернусь поездом с Диной.

С блестящими от восхищения глазами Антуан сжал ее руку под столом.

– Если малышка будет молчать, мне это кажется осуществимым. Но, послушай, я вполне могу это сделать вместо тебя.

– Нет, одинокая молодая женщина с ребенком вызовет у немцев меньше подозрений, тем более что мои документы в полном порядке.

– Не спеши, Аурелия, – возразила Мари. – Представляешь, что будет, если ты попадешься?

Девушка, глазом не моргнув, устремила на сестру решительный взгляд. Она внезапно ощутила в себе прилив доселе неведомой силы, вызванной необходимостью бороться за спасение Ариэль и Дины.

– Это неважно. Их надо вытащить оттуда, и я это сделаю. Не могу я больше сидеть сложа руки и ждать, пока война закончится. Я хочу действовать.

Ее тон не допускал никаких возражений.

– Ладно, – вздохнул Леандр. – Я уже понял, что ты не отступишься, моя маленькая упрямица, но ты все же должна постоянно помнить, насколько это опасно.

– Я предпочитаю опасность угрызениям совести из-за того, что даже не попыталась.

Сразу после ужина Аурелия поднялась к себе собрать чемодан, а потом крепко обняла сестру, прежде чем сесть в машину вместе с отцом и Антуаном. Мари шмыгнула носом, прижимая ее к себе.

– Ты такая сильная, дорогая! Береги себя, обещаешь?

– Не волнуйся, я всегда выкручусь. Скажи Луи, что я очень скоро вернусь, ладно?

Высадив Антуана на ферме – в последнюю минуту молодой человек снова предложил занять место Аурелии, но та, как и следовало ожидать, решительно отказалась, – отец с дочерью пустились в долгий путь к столице. Они без проблем пересекли линию разграничения, объяснив, что были вынуждены срочно выехать, чтобы поспеть к смертному одру престарелой тетушки. Молодой немец, дежуривший в сторожевой будке, был тронут и пожелал им удачи, что, как только они пересекли границу, вызвало у них приступ гомерического смеха. На несколько минут они почти забыли об ужасной опасности, нависшей над ними в ту весеннюю ночь сорок первого года.

* * *

– Мадемуазель? Ihre Papiere![40]

Аурелия сглотнула, протягивая свои документы и аусвайс солдату, проверявшему вагон. Поезд отправился утром, увозя их с Диной в путешествие, исход которого оставался неясен. Она забрала девочку на улице Ренн, как и было условлено, после чего они обе на метро доехали до вокзала Аустерлиц. Из соображений безопасности ее отец и Ариэль отбыли днем раньше. С того момента о них ничего не было известно. Аурелия узнает, удалось ли им добраться до Шатийона, лишь через несколько часов – отец должен встретить их с Диной на вокзале, если все пройдет благополучно. Дина, не шевелясь, сидела у нее на коленях и разглядывала мелькающий за окном пейзаж. Даже в этот решающий момент, когда боши тщательно проверяли поезд, девочка оставалась спокойной. Аурелия несколько раз объяснила ей, что, если появятся немецкие господа, ей нужно будет поиграть в молчанку, и пообещала шоколадку в награду. В результате малышка с нетерпением ждала начала игры и отнеслась к своей роли со всей серьезностью.

Нависнув над Аурелией, солдат внимательно ее разглядывал, сверяя лицо с фотографией на удостоверении личности.

– Спасибо, мадемуазель, – сказал он, возвращая документ. – Куда вы едете?

Его холодные серые глаза смотрели на нее непроницаемым взглядом, и Аурелия почувствовала, как у нее по шее потекли капельки пота. Неужели он что-то заподозрил?

– Я еду навестить свою бабушку в Берри, – ответила она, вспомнив легенду, которой ей полагалось придерживаться. – Там очень хорошо весной.

Удивительно, что ей каким-то чудом удавалось не дрожать.

– Ja, не сомневаюсь. Покажите мне вашу сумочку.

Напрягшись всем телом, она повиновалась. К счастью, ей хватило ума перед отъездом избавиться от подпольной листовки, которую ей дал Антуан во время их последнего свидания на ферме Ормо.

Не обнаружив ничего предосудительного, немец улыбнулся, глядя на Дину.

– Какая у вас милая дочка. Похожа на мою.