И все небо для нас

Боюсь представить, через что она проходит. Мама во время беременности просила меня делать ей массаж, чтобы расслабиться. Интересно, делает ли Тихон Ирме массаж?

– И зачем ты это сделала? – прозвучало обвинительно. Прочистив горло, поясняю: – Не пойми неправильно, но ты же беременна. Тебе не стоит так себя напрягать. Это лишняя нагрузка на позвоночник.

– Ничего. – Снова улыбка. – Тиша давно не видел родителей и мечтал, чтобы они приехали посмотреть на внука.

– А когда… – опускаю взгляд на ее живот.

– Срок? – уточняет Ирма.

Киваю.

– В начале-середине ноября.

– Не страшно?

– А чего бояться? Я соблюдаю режим, хорошо ем, хожу на обследования.

– И таскаешь вещи с этажа на этаж, перегружая себя.

Ирма вздыхает.

– Просто они застали меня врасплох.

– Они правда приехали без предупреждения?

Меня разрывает от злости. Мало того, что они отказались от мамы, так теперь еще и испортили день рождения невестке. Старики всегда такие бесцеремонные?

– Не злись, Вера. – Ирма поглаживает меня по плечу. – Они не плохие люди.

– Скажи это Гордею. Ему же пришлось отбиваться от нападок Семена.

– Уверена, он уже об этом забыл. Пойдем, подготовим постель.

Ирма идет впереди, медленно спускаясь, а я тащусь следом. В гостиной Тихон сидит на табуретке, Семен с Тамарой на диване играют с Милой. Глядя на этих бездельников, хочется швырнуть одеяла к их ногам и велеть сделать хоть что-то самим. Пришли, когда им вздумалось, наплевали на планы тети. Так быть не должно!

Тихон окидывает нас с Ирмой виноватым взглядом. Гнев во мне утихает, и я аккуратно кладу одеяла на край дивана. А так хотелось швырнуть…

– Вам нужно что-нибудь еще? – вежливо интересуется Ирма, придерживая живот.

– Да. У Тамары мерзнут ноги. Нужны теплые носки и грелка, – пренебрежительно говорит Семен. – Пойди принеси.

– Сейчас… – Тетя поворачивается, но я снова придерживаю ее за запястье.

– Она беременна, – заявляю я так, будто это не всем очевидный факт.

– И что? – Семен переводит взгляд на меня.

– Еще у Ирмы день рождения и она устала. Дайте ей отдохнуть. – Когда встаешь на чью-то защиту, очень трудно не распалиться. – Вы должны были предупредить, что придете, чтобы мы все подготовили.

– Подумаешь, проблема, – надменно хмыкает дед. – Поди прочь, тут взрослые разговаривают.

– Ты моей маме так же сказал, да? – выплевываю я.

Взгляды взрослых мрачнеют. Мила выглядывает из-за дивана, обходит его и встает за мной. Отлично! Понимает, что такие родственники нам не нужны.

– Пожалуйста, давайте не сегодня, – начинает Тихон, приподнимаясь и примирительно выставляя руки.

– Ты вся в мать! – Слова деда влетают в меня болезненной дробью. – Такая же дерзкая и безответственная. Не удивлюсь, если тоже однажды нагуляешь ребенка непонятно от кого!

Судорожно выдыхаю, хотя звук больше похож на стон. Мила берет меня за пальцы и подергивает.

– Вела, пойдем в комнату, – дрожащим голосом шепчет она. – Он стлашный!

Оборачиваюсь на Тихона, ища поддержки. Он в таком же шоке, как и я. Ловлю его взгляд, но понимаю, что он смотрит не на меня, а на Ирму. Оборачиваюсь. Она бледная, на лбу испарина.

– Ох, – вздыхает тетя и едва не падает в обморок. Дядя вовремя подхватывает ее и уносит в комнату.

– Это все твоя вина! – оборачиваюсь к деду. – Сначала ты испортил жизнь маме, а теперь хочешь погубить невестку вместе с ребенком. Я тебя презираю.

Хватаю Милу за руку и тащу по лестнице. Она едва поспевает за мной. Оказавшись в комнате, закрываю дверь на шпингалет и провожу ладонями по лицу.

Что на меня нашло? Зачем я это сделала?

* * *

Ворочаюсь в кровати. Жужжание комара действует на нервы. Поднимаюсь, на ощупь нахожу фумигатор и втыкаю в розетку. Красный огонек блекло освещает угол комнаты.

Накидываю длинную кофту и выхожу на балкон. Луна светит прямо на меня, словно я актриса мюзикла, и взгляды звезд на небе прикованы ко мне. Облокотившись на парапет, вглядываюсь в ночной двор. Теперь все выглядит иначе: живность затаилась, тишину нарушает отдаленное уханье совы. Иногда вдалеке воет соседская собака, надрываясь до хрипоты. Бедняга. Должно быть, сидит на цепи и кормят ее раз в два дня. Почему люди считают, что это нормально? Разве обессиленный, голодный пес сможет защитить дом и хозяев от воров или еще кого? Себя бы так редко кормили.

Внизу зажигается свет. Интересно, кому не спится? И как там Ирма? Виновато прикусываю губу.

Это все из-за меня: мамина болезнь, полуобморок Ирмы и ее испорченный день рождения. Во мне слишком много зла для их счастливого мира. Лучше бы ушла и не возвращалась.

И никогда не повстречала Гордея? Я перестала общаться с друзьями с тех пор, как появилась Мила. Никому не хочется гостить в квартире, где вечно орет младенец, которому нужно менять подгузники и по расписанию подогревать молочко. Когда тебе десять лет, ты хочешь есть сладости, делать глупости и гулять, а не нянчиться с сестрой.