И все содрогнулось… Стихийные бедствия и катастрофы в Советском Союзе

Когда весной 1990 года армяне жаловались, что украинцы поставили недостаточно мяса на местные мясоперерабатывающие предприятия, оставив тысячи рабочих без дела, те ответили, что большинство перевозчиков отказалось ехать в опасные республики Закавказья и что они, безусловно, попытаются решить проблемы с логистикой, но гарантий здесь быть не может[632]. А уже к лету Украина была готова вовсе свернуть работы в Армении, поскольку ситуация все больше проваливалась в хаос. Украинское руководство обратилось к Армении с требованием навести порядок на железнодорожных перегонах и на улицах в целом, но к реальным переменам это не привело. Вагоны со стройматериалами все так же «захватывали» прямо в пути, и они доезжали на место уже пустыми; рабочие наотрез отказывались ехать в опасную Армению[633]. К тому же Украинской ССР было предписано разместить советских граждан, прибывающих в республику не только из пострадавших от землетрясения районов Армении, но и из Азербайджана, межэтническая ситуация в котором была накалена донельзя. Запорожская область сообщила, что в наличии имеется некоторое количество пустующих и полуразрушенных домов, в которых можно расселить беженцев из Азербайджана, но большая часть жилой площади уже занята эвакуированными из-за землетрясения[634]. Другие области отказывались принимать эвакуированных, ссылаясь на то, что все доступное жилье уже предоставлено чернобыльцам, чья беда, конечно, воспринималась на Украине острее[635]. Как и в свое время в Ташкенте, государство определило десятилетние квоты на размещение эвакуированных для каждого региона, хотя многие в итоге отказались от их выполнения. И, как ранее многие ташкентцы, эвакуированные из Армении нередко отказывались от переселения в сельскую местность[636].

Грузины жаловались на то, что их с одного объекта постоянно перебрасывают на другой, а белорусы – на то, что приходится подолгу сидеть без дела: из-за транспортной блокады, объявленной Азербайджаном, начались перебои в поставках. Таджикские власти объявили, что ввиду недостаточной помощи, выделяемой республике для преодоления последствий недавнего мощного землетрясения, они с трудом могут справиться с собственной бедой, не говоря уже о помощи Армении[637]. Конечно, дело было не только в национальных республиках – советская бюрократия также неохотно предоставляла Армении помощь. Так, Госагропром РСФСР настоял на ограничении помощи сельским регионам и отказывался принимать участие в восстановлении Кировакана[638].

Рис. 6.1. Коллаж, иллюстрирующий коллективную помощь украинцев пострадавшим от землетрясения. Опубликован в номере газеты «Молодь України» за 10 октября 1989 года. Из фондов Российской государственной библиотеки

Самые разные институции страны вслух негодовали по поводу условий работ в Армении. Городские власти Москвы, к примеру, в подобных ситуациях отправлявшие собственные бригады, сетовали на то, что Армения отказывалась организовать поставки стройматериалов[639]. Еще более остро звучал вопрос о роли Москвы как своего рода «перевалочного пункта» для беженцев: отчего тысячи русских должны работать в зоне землетрясения, когда эвакуированные армяне сидят без дела? Конечно, у России широкая душа, и она с радостью разделит с нуждающимся то, что имеет, но всегда ли подобные «жертвы» столь необходимы?[640] Это прозвучало в феврале 1990 года, когда армянский Верховный Совет уже принял ряд мер по усилению правовой автономии республики от Кремля и незадолго до того, как в Прибалтике были приняты законы, провозглашающие латышский, литовский и эстонский государственными языками Латвии, Литвы и Эстонии соответственно [Payaslian 2007: 196]. Таким образом, описанное поведение Москвы явно выражало нечто большее, чем просто оттенок русского национализма, как раз зарождавшегося в то время [Beissinger 2002: 392–394].

Сомнительным представлялось и решение направить в Армению азербайджанских рабочих. Летом 1989 года азербайджанцы не только ворчали о том, что армяне не торопятся с организацией работ, но и в целом возмущались сложившейся скверной ситуацией, когда местные партийные и правоохранительные органы даже «разжигали» этническую рознь (на азербайджанские бригады регулярно нападали, ломали технику и инвентарь). Поскольку армянские власти не могли гарантировать их безопасность, многие из этих рабочих просто вернулись домой[641]. Требования центральных властей, чтобы в процессе участвовали все союзные республики, лишь ухудшали и без того хрупкое межэтническое равновесие. Более того, данное Горбачевым обещание отстроить Армению за два года с помощью национальных и ведомственных рабочих бригад значительно облегчило критикам задачу выявления слабых сторон Советского государства.