И все содрогнулось… Стихийные бедствия и катастрофы в Советском Союзе

Документы 1966 года дают представление о том, насколько непросто было уследить за строительными бригадами, но не объясняют, однако, столь явной озабоченности списками рабочих. В более поздний период путаница со списками членов бригад связывалась с типичной для советской системы коррупцией. В 1985 году при пристальном изучении состава украинских стройотрядов было выявлено, что нередко один и тот же человек числился в одновременно в разных бригадах, или же командир приписывал бригады к неутвержденным объектам и попросту прикарманивал выделяемое финансирование. Командир еще одной бригады добавил в список своих родственников, а в списке одной бригады в Донецке обнаружились двое местных жителей, воспользовавшихся случаем, чтобы съездить в Сахалинскую область и обратно[356]. Документальных подтверждений тому не сохранилось, но нечто подобное, вполне вероятно, имело место и в Ташкенте.

С учетом столь нерегулярной посещаемости собраний, нет ничего удивительного в том, что политпросветительская составляющая миссии терпела полнейшее фиаско. В атмосфере триумфа, в которой проходило воссоздание города, можно было ожидать, что молодежь воспримет возложенную на нее миссию с особым энтузиазмом; и тем не менее устроители различных мероприятий неустанно жаловались, что клубы не собираются, а красные уголки, предназначенные для пропаганды коммунистических ценностей, игнорируются. Были жалобы и на незначительные проступки вроде удаления футболиста с поля, обсуждать которые в дальнейшем никому в голову не приходило[357]. Но в большинстве жалоб прямо говорилось о неспособности привить молодежи надлежащие коммунистические ценности. «Воспитание масс», согласно чаяниям комсомольского руководства, следовало привести к известным стандартам, но командиры бригад заявляли, что инициатива должна исходить от самих работников[358]. В комсомольской верхушке рассчитывали на просмотр кинофильмов, посещение спектаклей и туристические вылазки, а сверх того желали, чтобы в стройотрядах устраивались лектории по интересующим молодежь темам[359]. Данные замечания относятся к началу 1967 года, но уже в конце 1966-го активные члены комсомола организовывали подобные программы, ни одна из которых популярности не снискала. К примеру, явка на организованный в знак солидарности с вьетнамским народом добровольный воскресник была столь низкой, что организаторам пришлось обязать комсомольцев явиться на следующий[360]. Командир харьковской бригады пытался договориться об общем собрании с некоторыми из своих ста пятидесяти рабочих, но договариваться с каждым в отдельности было невозможно. К ноябрю 1966 года мероприятие все еще планировалось, поскольку командир нуждался в партийной поддержке и понятия не имел, как именно такое комсомольское оргсобрание проводить. Оно и понятно: объекты отнимали слишком много времени, чтобы беспокоиться еще и о посещении собраний[361]. И во всех подобных случаях недисциплинированности или низкой явки молодые люди принимали решения, на которые партия совершенно не могла повлиять.

Стоит обратить внимание на плановую деятельность комсомольских стройотрядов из Луганска и Харькова в июле 1966 года. Июльский календарь буквально каждый день сулил лекции о вреде пьянства в жарком климате, об инновациях в кибернетике, о моральном облике советского гражданина, перемежавшиеся со спортивными мероприятиями, экскурсиями по местным достопримечательностям, турпоходами, рыбалкой и тому подобным[362]. У харьковчан на лето 1966 года также имелся отдельный лекционный план, позволяющий еще лучше понять, с какими вызовами сталкивались руководители бригад. Среди насущных тем значились: «О вреде алкоголя», «Женская честь и достоинство» и «Венерические заболевания и их профилактика»[363]. Очевидно, отношения полов являлись существенной составляющей комсомольской жизни в Ташкенте.