И всюду тьма

– Вы не жалеете, что вы и я… – на Ану накатила неуверенность, – столько усилий пропало.

– Жалею ли я, что не дал тебе совершить очередное насилие над собой? – Кеннет нахмурился. – Оставь эти мысли. В следующий раз, когда захочешь спросить что-то подобное, представь ответ, который тебя больше всего обрадует. Обещаю, он будет именно тем, что я бы тебе сказал.

Ана опустила взгляд, задумавшись. Ей было приятно, что Кеннет на ее стороне, но она ведь и так это знала, и все же что-то в его словах ее беспокоило.

– Но я не хочу представлять, хочу слышать… – признала она, – даже если я могу предугадать ответ, мне важно, чтобы вы его сказали.

Кеннет посмотрел на нее внимательно, вкрадчиво, а потом поманил к себе и обнял.

– Ты права, я понял, – он говорил, упираясь подбородком ей в макушку. – Ана, я жалею только о том, что не нашел тебя раньше, что сделал недостаточно. Потерпи еще немного, я избавлю тебя от всей этой боли, обещаю.

У Аны встал ком в горле, а непролившиеся слезы смочили ресницы.

– Все получится, обязательно. – Она уткнулась ему в грудь и прижалась как можно сильнее.

Глава 71. Разбитая карета

Холодное солнце висело низко над крышами, отбрасывая длинные тени на мощеные улицы. Ана правила мчащейся каретой, сжимая впивающиеся в кожу поводья. Костяшки пальцев побелели, глаза решительно сузились. Как и ожидалось, на входе на бал ее развернули, не дав даже переступить порог. Твердым движением Ана гнала лошадей, чьи копыта грохотали по камням мостовой. Карета рвалась вперед, подбрасывая Ану на козлах. Сердце колотилось в такт стуку копыт, а по венам струилась решимость. Ветер трепал волосы и развевал пышную юбку, когда она маневрировала по оживленным улицам. Пешеходы бежали с ее пути, крича и ругаясь вслед.

Внимание Аны было сосредоточено только на дороге, а город превратился в размытое пятно движений и звуков. Она ускорилась еще, гоня лошадей на пределе, когда увидела резкий поворот. Сердце сжалось, зрачки расширились, в последний момент ей захотелось потянуть поводья в отчаянной попытке затормозить, но она сдержалась. Колесо треснуло и отскочило, карета накренилась и скрежетала осью сбежавшего колеса о булыжники. Экипаж разваливался на глазах, Ана отпустила поводья, лошади бросились врассыпную, разгоняя перепугавшихся прохожих. Ана зажмурилась и полетела в стену. Казалось, что время замедлило свой ход, и, когда мир перевернулся с ног на голову, она подумала, что идеи ей приходят идиотские.

Все тело замерло в содрогании, пока она ждала, что рухнет на землю. Летели деревянные щепки, грохот оглушал, и окружение потонуло в поднятой пыли. Однако обломки не коснулись Аны, а она сама мягко опустилась на мостовую, словно перо в безветренный день.

Она осталась лежать неподвижно среди искореженных кусков дерева и металла, беспокойно ожидая Кеннета, который ехал за каретой. Незаметно приоткрыв глаза, она увидела несколько пар ног зевак, уже успевших собраться вокруг. Выпустив немного Тьмы, она добралась до их любопытных сознаний и добавила в воспоминания о крушении кровавых подробностей. Кеннет предусмотрительно освободил всю улицу от нитей Света, и сейчас, запыленный, но невредимый, он пробирался к ней, отчаянно крича и умоляя ее не умирать. Ане хотелось смеяться от его наигранных восклицаний. Но она собрала все свое самообладание и не шевелилась.

Кеннет упал на колени, трагично обнимая и изображая рыдания, а тем временем пачкая ее в пыли и грязи как можно сильнее.

* * *

На следующее утро Ану и Кеннета навестила Вероника, лично доставив свежий экземпляр новостей.

– Только из типографии. Приятного аппетита. Кстати. – Она села рядом с Кеннетом и взяла эклер. – Что у тебя с принцем случилось, что он так обозлился? Несправедливо лишать меня сенсации после всего, что я для тебя сделала. – Она настойчиво посмотрела на Ану.

Ана поперхнулась яичницей от неожиданного вопроса. Граф подал ей стакан воды, пока она судорожно пыталась сохранить остатки еды во рту.

– Поняла, не лезу. – Вероника отмахнулась. – Кто же знал, что это столь чувствительный вопрос.

Когда Ана пришла в себя, Кеннет прочитал статью на главной полосе. Она гласила, что скандальная леди Мелрой, узнав, что на балах ее больше не ждут, в расстроенных чувствах сама села за управление каретой и, проявив неосторожность, попала в чудовищное происшествие. Дальше приводились слова обеспокоенных свидетелей, где один краше другого описывал увиденные ужасы. Однако о здоровье Аны в статье предусмотрительно умолчали.

Ана усмехнулась своей задумке: если у Яна сохранилась хоть капля былой заботы о ней, то, узнав новость, он должен примчаться к ней, ведомый беспокойством и чувством вины. Этому немного мешала эффективная медицина силой Света, но даже она была не всесильна и не смогла бы вернуть оторванные конечности или восстановить истолченные в пыль кости.