I wanna see you be brave (СИ)

Бреду по шумной Яме, наполненной разгорячёнными лихачами, перекидываюсь с некоторыми из них короткими, ни к чему не обязывающими, фразами, с парочкой даже стукаюсь кулаками в знак приветствия. Один из них — Зик, помогающий маме донести до их апартаментов пакеты с новой одеждой.

Приобретаю в Яме бутылку вишнёвой настойки на последние талоны, которые остались у меня на этот месяц, и иду сначала к реке, чтобы сделать первые несколько глотков в кругу хоть какой-то компании. На мосту много лихачей — они громко смеются и балансируют на перилах, словно циркачи. Здесь, в Лихости, грань между отвагой и безрассудством видят немногие, но практически все стремятся её пересечь. Я передумываю устраивать посиделки у реки и сразу иду в зал стрельбы, на ходу откупоривая бутылку и делая большой глоток. Поило обжигает рот и язык, но это именно то, что мне нужно после всех пережитых событий.

Но стоит мне распахнуть дверь помещения, как я вижу, что здесь уже занято. Высокий крепкий мужчина в чёрной футболке стоит спиной ко мне, вытянув руки с пистолетом перед собой, и стреляет в мишень. Я замираю в дверном проёме, делаю ещё несколько глотков настойки и, когда выстрелы наконец стихают, громко кашляю.

— Ты обещала мне больше не пить в одиночку после того инцидента, — говорит Дерек.

Он с грохотом роняет на стол разряженный пистолет и поворачивается ко мне. Я прижимаю к себе бутылку, словно ребёнка, которого у меня могут отобрать.

— Называй вещи своими именами, Дерек. Это был не инцидент — я случайно прострелила себе ступню.

Дерек недовольно качает головой. Я иду к нему медленно, не разрывая с ним зрительного контакта. Вижу глубокую складку, пролегающую между его нахмуренных бровей, прищуренный взгляд его зелёно-карих глаз, лёгкое подрагивание его ресниц. Красивый. У Дерека было много поклонниц, но ни одна из них не задерживалась рядом с ним дольше одной ночи; и данный расклад устраивал обе стороны.

— Это не то, чем стоит гордиться, Джессика.

Он так редко называет меня по имени, что его голосом оно режет мой слух не хуже ножа. Я клоню голову в сторону.

— Ты знал что я буду здесь. — Дерек кивает, и я добавляю: — Зик?

— Да.

Я подхожу к столу, ставлю бутылку и хватаю пистолет, из которого стрелял Дерек. Беру новый магазин, перезаряжаю и встаю напротив мишени. Несколько выстрелов подряд с одной руки. Все пули проходят через центр.

— Амар учил своих неофитов стрелять с двух рук, — комментирует Дерек.

— Я сама научила себя стрелять с одной. Так удобнее.

— И опаснее.

— Заткнись, Дерек. И уйди, я хочу побыть одна …

Я переношу пистолет в левую руку, а правой хватаю бутылку и залпом вливаю в себя одну четвёртую её содержимого. Дерек не дёргается с места.

— А если собираешься остаться, то тогда пей со мной.

Я протягиваю Дереку настойку, и он принимает её. Делает сначала один большой глоток, жмурится, а затем выпивает добрую половину.

— Эй! — я бросаю пистолет и тянусь к бутылке, но Дерек уворачивается, пряча её за спину. — Отдай мне!

— Тебе хватит.

— Да я только немного выпила!

Настойка лихачей имеет один интересный эффект — от неё можно опьянеть буквально за десять минут. Я чувствую приятное тепло внутри, Дерек в моих глазах медленно расплывается, а мысли становятся одновременно затуманенными и чистыми, словно стекло. Я хватаю пистолет со стола и решительно целюсь в бутылку, которую теперь Дерек вывел в руке в сторону. Мне кажется, что это будет очень весело.

Прищуриваю один глаз, но всё равно вижу две бутылки вместо одной.

— Считаю до трёх, — говорю я, не уверенная до конца, в какую бутылку стрелять.

Дерек не дёргается. Мне с трудом удаётся различить ухмылку на его губах. Он знает, что я буду стрелять, но не останавливает меня.

— Три, — сразу отрезаю я, а затем спускаю курок.

Звон разбивающегося стекла эхом разлетается по тренировочному залу. С мгновение стою, оглушённая им, а затем взрываюсь смехом, опьянённая не только настойкой, но и своей маленькой победой. Дерек вытирает ладонь о свою футболку.

— Ты сумасшедшая, — мягко произносит он.

Когда я пьянею, мне сносит голову. Когда пьянеет Четыре, он становится открытым и слишком откровенным. Когда пьянеет Дерек, он становится мягким, словно земля в садах Товарищества.

— Неужели, у Дерека Хейла нет никаких планов на сегодняшний вечер? — присвистываю я, подходя к нему. — Закончились талоны на девчонок?

Осколки бутылки впиваются в подошву ботинок. Я сметаю их прочь ребром ступни.

— Из твоих уст это звучит как упрёк.

— Так и есть, — я пожимаю плечами. Подхожу к Дереку достаточно близко для того, чтобы коснуться его, но не достаточно для того, чтобы дышать одним воздухом. — Я не знаю, зачем ты всё это делаешь … Заполнить пустоту? Одиночество? У тебя же есть я и Четыре … Есть множество людей, которым ты не безразличен, Дерек.

Алкоголь никогда не действовал на меня, как успокоительное: выпила — и в койку. Наоборот, он раз за разом делал из меня то авантюристку, то философа, то сумасшедшую, то психолога. Я открывала в себе миллионы лиц, когда смотрела на жизнь через призму горлышка бутылки.