И занавес опускается

— Актёры всегда должны быть готовы к выступлению. Они обязаны и среди ночи помнить свои роли и партии. Никогда не опаздывать — ни на репетиции, ни на сами представления. Я не разрешаю задерживаться им после полуночи, если на следующий день они должны играть. К тому же, — осторожно добавил Фроман, — мои люди должны понимать, насколько важна для успеха их репутация. Любые сплетни и слухи вне театра могут сказаться на их репутации в стенах моего заведения. Поэтому я настаиваю на безукоризненном поведении во всех сферах жизни и не терплю свободных взаимоотношений с противоположным полом. А ещё лучше, если у моих прим не будет серьёзных личных привязанностей, которые могут помешать их преданности профессии. К тому же, некоторые поклонники перестают восхищаться замужними или женатыми актёрами. Работать в театре — значит не давать угасать воображению и мечтам зрителей.

Я вспомнил фразу Алистера о флирте с Мод Адамс. И о том, как быстро она его пресекла.

Похоже, теперь я знаю почему.

— А что насчёт тех, кто не является вашими ведущими звёздами, но прилежно исполняет свои небольшие роли? — спросил я.

— Остальные актёры могут иметь личные привязанности, если они не доставляют неприятностей и не выставляются напоказ.

— Насколько я понимаю, мисс Даунс не была уж очень предана вашему делу?

Ответ Фромана был вполне определённым:

— Нет.

— И как на это смотрел синдикат?

Фроман прищурился.

— Что вы имеете в виду?

— Было ли место в вашем театре для такого случайного и необязательного актёра, как мисс Даунс? Или она была на грани увольнения?

Несколько долгих секунд Фроман не поднимал на меня глаза.

Я внимательно следил за малейшими изменениями его мимики, хотя такого человека было очень непросто читать. На первый взгляд он казался человеком прямым, очень амбициозным и преданным своему делу и своим людям.

Но насколько далеко могли завести его эти амбиции? Могли ли они заставить его или кого-то из его организации убить человека?

Наконец, Фроман негромко ответил:

— Да, её собирались уволить.

Когда его взгляд встретился с моим, глаза Фромана, казалось, молили о понимании.

— Бизнес, в котором я вращаюсь, очень сложен, детектив. Все заработанные деньги я моментально вкладываю в новые постановки. Я хочу постоянно совершенствовать своё детище, но конкуренты неустанно вставляют мне палки в колёса. В частности, театр «Шуберт».

В его голосе прозвучала горечь.

— Мисс Даунс была неплохой актрисой, но она абсолютно не была предана делу. Возможно, мы бы и дальше работали с ней из года в год, если бы мой порог не оббивали десятки актрис, жаждущих заполучить её место и роль. И я готов рискнуть и предоставить это место новой актрисе, а не работать с человеком, который не желает работать, чтобы реализовывать свой потенциал. Величие моих спектаклей может быть достигнуто лишь путём непрестанных усилий самых лучших актёров.

— Мисс Даунс об этом знала? — тихо спросила Изабелла.

— Мы собирались сообщить ей в конце этого месяца.

— А кто из ваших сотрудников был в курсе? — поинтересовался я.

— Лев Айзман, мой самый доверенный помощник. Все режиссёры, офисные работники, партнёры. В принципе, все, кроме самих актёров. Хотя, полагаю, это не было бы для мисс Даунс сюрпризом. За последний месяц она опоздала на репетиции целых восемь раз. А мои актёры и актрисы знают, что опоздания недопустимы.

— Что насчёт Анни Жермен и Эммелин Биллингс?

Фроман насмешливо вскинул брови.

— Вы спрашиваете, знали ли они об увольнении мисс Даунс? Или знали ли они о том, что и сами стояли на грани потери работы?

— Последнее.

— Официального решения по поводу мисс Биллингс ещё не было принято, хотя этот вопрос уже не раз обсуждался. Она очень медленно выучивала свои роли, а для актёра немаловажно иметь прекрасную память.

Фроман глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— И с мисс Жермен мы тоже собирались распрощаться.

— Почему? Также вопросы посещаемости?

Мужчина покачал головой.

— В её случае мы просто нашли актрису с большим опытом, которая с радостью согласилась играть роль. Мы отложили увольнение мисс Жермен на некоторое время лишь для того, чтобы у новой актрисы было время выучить свой текст.

Я был почти уверен, что он говорит о Молли Хансен.

— Получается, что три актрисы из вашего театрального синдиката были убиты. Возможно, вы знаете, каким образом три девушки могут быть связаны, помимо того, что все трое работали на вас, да и не очень успешно?

— Понятия не имею, — упрямо нахмурился Фроман. — Это же вы должны выяснять, разве нет?

— У вас есть враги, мистер Фроман?

— Как и у всех. Догадываюсь, вы уже об этом знаете.

— Возможно, — вступила в разговор Изабелла, — лучше спросить: а были ли враги у этих трёх актрис?

— Понятия не имею.

— У одной из них — мисс Жермен — вероятно, недавно появился новый поклонник. Её соседи рассказали нам, что за последние недели она часто проводила с ним вечера, — произнёс я. — То же самое и с мисс Биллингс. Её соседи были уверены, что она вот-вот потеряет работу именно из-за внимания нового молодого человека, а не из-за плохой игры на сцене.

— Я об этом ничего не знаю.