...и зелень глаз (СИ)

Кладбище разрасталось без чьего-либо контроля и разрешения, и за ним не следили. Возможно, через несколько десятков лет оно разрастётся настолько, что упрётся в лесные болота. Уже сейчас воздух тут ощущался влажным и тяжёлым.

Склепы для знати располагались ближе к городу. Их окружала кованая ограда, а садовники не давали камням зарасти плющом и сорняками. За пределами ухоженных стен мир живых и мёртвых предоставлен сам себе.

Ивор положил тело Розалин на землю и начал копать взятой с собой лопатой. Мальчик шептал имя сестры. Словно молил её очнуться, встать, вернуться к нему. Не желал опускать её тело в сырую землю. Чем глубже Ивор копал могилу, тем сильнее молился мальчик, словно мог успеть оживить сестру до того, как ляжет последняя горсть земли. Но так не бывает.

— Парень. Ей уже не помочь. Давай помолимся вместе за Розалин? Если хочешь, закажем у жрецов обряд памяти, чтобы боги не забывали её имя? Или что у вас там положено?

— Что ты знаешь про неё? — зло проговорил мальчик и снова сжал руки в кулаки.

Однако не стал мешать, когда Ивор положил тело в могилу. Всхлипнув в последний раз, он прижал к себе тонкий браслет с колокольчиком и сам столкнул гору земли в яму. Засыпал тело любимой сестры. Попрощался. Выбрал камень и прикатил к могиле. Под тоскливый завывающий ветер искал по всему кладбищу синие розы, ну хоть просто цветы, но не нашёл ни одного.

Ивор достал из кармана огарок свечи, зажёг и поставил у камня.

— Ты прав, я не знал её. Может, ты расскажешь? Розалин мы не вернём, но, может, хоть для тебя что-то сделаем.

Мальчик вдруг схватил с земли камень и замахнулся на Ивора.

— Да что б вас!..

И опустил руку. Только вытер ладонью слёзы, но лишь размазал грязь по лицу.

— Я убью их всех. Особенно эту королеву, которая…

— Погибнешь раньше, чем подойдёшь к дверям дворца. Так уже погиб один из нас, а следом другой, когда попытался его спасти. Их тел теперь нет даже на этом кладбище. И даже обряд памяти не провести, потому что их называют преступниками.

— Это тех, кого повесили недавно? — впервые спокойно спросил мальчик.

— Да. Они не были виновны.

— Как и моя сестра.

— Как и твоя сестра…

— Слушай. В городе ходят слухи. Ты часом не из этих, что короля хотят убить?

— Ты только по городу не ходи с таким вопросом, — невесело усмехнулся Ивор.

Они были одни среди могильных камней. Мертвецы не выдадут их тайны. Мальчишку же не волновало, слышал ли их кто-нибудь. Он ещё раз вытер щёки, глаза и нос и серьёзно посмотрел на Ивора.

— Меня зовут Шин. И я хочу вступить к вам.

***

Микая никогда не была в дворцовой темнице. Особенно по ту сторону закрытой двери. За ней бесцеремонно повернули ключ и оставили наедине с тесными стенами и резким тошнотворным запахом от сенной подстилки. На полу стояла крохотная лучина. В углу слышались зловещие шорохи и попискивание.

Несколько минут она стояла подобно каменному изваянию, и лишь грудь под тёмным платьем вздымалась от возмущения.

Жизнь в этом дворце с самого начала была похожа на шторм. Куда бы ни качнулась лодка, не находилось безопасного места. Микаю постоянно склоняли над сердитыми волнами и заставляли смотреть и бояться, пока пенные брызги лизали щёки.

Её сделали королевой, но обращаются как с пешкой. Она ходит как пешка. Притворяется пешкой. Но в её праве пересекать всё шахматное поле и подходить вплотную к врагу. Оставалось держать это в тайне, чтобы её не удалили с доски.

Арчивальд ворвался в её покои в распахнутой рубахе и с раскрасневшимся лицом. Микая только успела встать с кресла, как Арчивальд схватил её за плечи и швырнул на пол так, что перехватило дыхание.

— Ты убила её! — орал он, и его крик слышал весь коридор.

— Ваше Вел… — только успела сказать Микая, когда по губам ударили.

На языке появился металлический привкус, а на шее крепкая хватка. Он готов был убить её. Хотел этого. Только голоса прибежавших гвардейцев заставили короля остановиться, осознать. Но он не собирался успокаиваться.

— Бросьте её в темницу. Проведите расследование. И, клянусь всеми богами, если это она убила Розалин, я скажу палачу перерубить её тонкую шею.

Королю пришлось повторить трижды и пригрозить гвардейцам казнью, прежде чем они решились исполнить такой приказ.

Три года на троне. К ней подсылали соглядатаев. Она терпела насмешки и побои от человека, чья ненависть к ней взаимна. О королеве и ныне шепчется весь дворец, болтают в народе разные глупости. Чем ещё можно задеть Микаю Валдис?

И всё же она не могла унять дрожь в руках. Её гордость тоже кое-что значила.

Когда в двери повернули ключ, стояла уже глубокая ночь. Но в темницах её не различают, тут всегда темнота. Королева встретила посетителя с гордо поднятой головой. Но помятое платье, растрёпанная причёска и разбитая губа в свете факела ясно говорили о том, как с ней обошлись.

— Вы пришли разделить мою участь, канцлер? — голос Микаи звучал холоднее каменных стен.

— Я пришёл избавить вас от неё, Ваше Величество.

Генрих Уриен прошёл в камеру и сморщил нос. Не смог скрыть этого.

— Вы могли прислать слугу, — заметила королева.