И жили они долго и счастливо

Он вышел на кухню, а Настя повернулась к Василисе. Взгляд ее был серьезен как никогда. Выглядела она так себе: сильно похудела и, кажется, немного постарела. Впрочем, на фоне Финиста, который разом накинул все десять, если не пятнадцать лет и обзавелся изрядной сединой в волосах, это было почти незаметно.

Василисе было все равно.

– Ты не отвечаешь на сообщения и не берешь телефон, – укорила ее Настя. – Баюн хотел снаряжать спасательную экспедицию, но я сказала, что сначала съезжу сама. Василиса, я все понимаю, но тебе нужно прийти в себя. Ты ужасно выглядишь. Когда ты в последний раз выходила из дома? Ты видела, какие у тебя круги под глазами? Ты вообще спишь?

Василиса предпочла промолчать. А что Настя хотела услышать? Как она могла спать после того, как Леший усыпил ее, чтобы убить? А что касается прогулок… Неожиданно обнаружилось, что при помощи интернета можно отлично наладить жизнь, сведя контакты с внешним миром почти к нулю. Оставалось неясным, что она будет делать, когда деньги закончатся, но пока они еще были, и она позволила себе об этом не думать. По забору вокруг их дома тянулась сеть из охранных заговоров, наложенных Кощеем еще после ее похищения Марьей. По ночам Василиса подпитывала ее от собственных сил. И пересекать ее она не собиралась.

– Послушай, – вздохнула Настя. – Все-таки я тут тоже недавно воскресла из мертвых. И это нелегко. Я все понимаю. Позволь Баюну спеть тебе и Кощею. Это отлично помогает. Вам снова захочется жить. Тебе…

– Нет.

Собственный голос прозвучал чуждо.

Настя ничего не понимала.

– Где он? – спросила она, тяжело вздохнув.

Василиса сглотнула, закрыла глаза и поджала губы. Текли секунды в тишине. А потом ее неожиданно обняли, и она испуганно дернулась, но Настя не отпустила.

– Тише, – попросила она. – Я знаю, это очень страшно, я тоже дважды почти умерла. Но ты не для того выжила, чтобы теперь хоронить себя заживо.

…Она очнулась в сумерках от знакомого толчка, с которым ее сила разлилась по венам. Открыла глаза и не сразу осознала, где находится и что происходит. Потом вспомнила. Вскочила, пытаясь понять, жива еще или уже мертва. Обезглавленное тело Лешего лежало на полу. Кощей сидел на лавке, спрятав лицо в ладонях. Она позвала, но он не ответил…

– Лучше бы он дал мне умереть, – прошептала Василиса то, о чем думала весь прошедший месяц. Наконец-то вслух. Эта мысль сводила с ума.

…Она позвала еще раз. Потом еще. Закричала. Оторвала его руки от лица, попробовала тормошить, но он смотрел сквозь нее. Нужно было что-то делать. Тогда она нашла у него в кармане телефон, судорожно стала искать любой подходящий контакт. И все это время ей казалось, что что-то в нем изменилось…

– Ну что ты?! – Настя села на подлокотник кресла, в котором сидела Василиса, прижала ее голову к своей груди, погладила по волосам, покачала, утешая. – Если бы он решил, что ты недостойна такой платы, то мы бы сейчас здесь не разговаривали. Возможно, ему просто нужно время. Знаешь, это как если бы Финист лишился своих крыльев. Даже боюсь подумать, что с ним тогда бы стало.

– Абсолютно ничего, – резко ответил Сокол, заходя в гостиную. – Как ты еще не поняла, что у меня нет ничего такого, что я не согласился бы выменять на тебя.

– Не гневи богов, – ужаснулась Настя. – У нас же дети.

Финист нахмурился, принимая ее правоту. Потом нахмурился еще сильнее:

– И зачем ты встала? Целитель велел воздержаться…

– А-а-а! – закричала Настя, заставив Василису вздрогнуть. – Я же просила не произносить при мне этих слов! – И пояснила ей как ни в чем не бывало: – Целитель велел воздержаться буквально от всего, от жизни в том числе, но я не для того воскресла, чтобы день-деньской лежать на диване в объятиях мужа, как бы приятно это ни было. Тем более, все равно тебе, Финист, скоро возвращаться на работу, а Светозар вернет мне Яру. А до этого момента нам нужно многое наверстать.

Сокол рассмеялся и покачал головой.

– Мы с тобой договорились, что секс будет в награду за хорошее поведение. А ты ведешь себя как непослушный ребенок. Видят боги, порой с тобой сложнее, чем с Ярой… Василиса, где Кощей, как он?

Василиса поморщилась. Эта перепалка подруги и ее мужа больше всего напоминала о том времени, когда все еще было хорошо. А ей не хотелось думать о том времени, ей вообще не хотелось испытывать что-то нормальное. Но они были такие живые…

– Наверху, – все-таки ответила она. – Не стоит его беспокоить.