И жили они долго и счастливо

— Неправильно? — сморщился Кощей и добавил зло. — Зима на улице, как ты предлагаешь хоронить?

— Но ты же колдун, — неуверенно ответила Василиса.

Кощей посмотрел на нее так, словно она открыла ему какую-то тайну, о которой он раньше не догадывался.

— Да, — повторил он. — Я колдун.

Он тяжело встал и поднял на руках тело Марло. Василиса подумала, что пес должен весить немало, но Кощей, кажется, этого даже не почувствовал.

— Возьми плед, — сказал он, кивнув на диван.

Плед был хороший, новый. Но Василиса не стала спорить.

Зимний лес — мертвое место. Место покоя. Вдоль застывшей реки тянулась дорога, они проехали по ней с десяток километров, потом Кощей свернул в лес, проехал еще немного, вышел из джипа, достал тело пса из багажника и пошел вглубь леса, не закрыв машину и не обращая внимания на сугробы. Василиса поплелась за ним, то и дело проваливаясь и увязая в снегу. Но когда она уже решила, что эта пытка никогда не закончится, а Кощей сошел с ума, он вдруг остановился, огляделся и положил Марло на снег.

— Он любил здесь гулять, — сказал он тихо, наверное, самому себе.

Кощей развел руки, держа их ладонями вниз. И прямоугольник снега возле Василисы полыхнул алым. От неожиданности она судорожно вдохнула и отшатнулась.

— Не бойся, — отстраненно произнес Кощей. — Власть над огнем была моей первой способностью. Я владею ею в совершенстве. Ты в безопасности.

Снег быстро таял, сдаваясь под натиском пламени, под ним показалась прошлогодняя трава, но и она занялась и сгорела. А вот теперь горела земля. Василиса помнила этот запах: так пахли поля, которые жгли перед тем, как оставить их на год под паром. Это был запах из детства, давно забытый — хорошее, но такое неуместное сейчас воспоминание.

Когда земля оттаяла, Кощей снова поднял руки. И, повинуясь его воле, тяжело поднялся вверх большой земляной ком, оставив на месте себя яму. Кощей отложил землю в сторону, принял из рук Василисы плед и осторожно постелил его на дно. А потом отлевитировал на него собаку. Посидел на корточках немного, глядя на пса, который еще вчера ночью беспокойно ворочался на подстилке в его спальне, мешая спать. Потом завернул тело в края пледа и распрямился.

— Покойся с миром, — сказал он.

Василиса всхлипнула.

Кощей взял немного земли и кинул на плед. Василиса повторила этот жест. А потом он единым махом засыпал яму обратно и утрамбовал, совершив резкий пас ладонями, словно припечатывая воздух. С реки подул пронизывающий ветер. Василиса пожалела, что сейчас день, а не ночь. Ночью она смогла бы вырастить на могиле цветок. Но недалеко росла рябина. Она отошла к ней, сломала ветку, вернулась и аккуратно положила ее сверху на землю, на которую ветер уже успел намести тонкий слой снега. Алые ягоды на белом смотрелись словно капли крови. Где-то вдалеке застучал о дерево дятел, с ветки сорвалась снежная шапка и упала вниз с легким шлепком. Василиса перевела взгляд на Кощея. Он не мигая смотрел на могилу, тяжело дышал, и в воздухе чувствовалось растущее напряжение, словно перед бурей. Это было нехорошее, злое напряжение. Василисе почему-то вспомнились рассказы о сорванных магах и о страшных последствиях этих срывов. Но разве мог сорваться Кощей?

Ей не хотелось проверять. И, повинуясь порыву, она взяла его за руку.

— Я с тобой, — шепнула она.

Кощей отмер. Посмотрел на их сомкнутые ладони, и взгляд его стал удивленным и каким-то недоверчивым. Однако не отпустил. Сжал сильнее.

В дом они ехали в полном молчании.

— Пойдем, — сказал Кощей, когда они въехали в ворота, — напою тебя чаем, ты, наверное, замерзла. А потом отвезу в Контору.

Василиса кивнула, хотя и чувствовала, что надо отказаться. Неловкость между ними, возникшая после того, как они расцепили руки, только нарастала. На кухне она тоже не стала меньше. Василиса уткнулась в поставленную перед ней чашку. На дне танцевали чаинки, но не спешили складываться в узор. Впрочем, гадания Василисе никогда не давались. Даже в юности, когда она вместе со всеми пыталась колядовать, выходило что-то странное.

И вдруг Василиса поняла, что если она сейчас не вручит ему свой подарок, то есть вероятность, что не вручит больше никогда. Баюн обещал найти им других напарников после Нового года. А это значит, что у них больше не будет повода встретиться. Момент был хуже некуда, но ей нужно было отблагодарить его.

— Сейчас вернусь, — сказала Василиса, встала из-за стола и пошла в коридор.

Нашла во внутреннем кармане пуховика сверток и подумала о том, что он оформлен как-то совсем просто.

Наверное, все это было глупо, и зря она это затеяла. Но она знала, что если отступит сейчас, то никогда себе не простит. Поэтому пошла на кухню и, бесконечно смущаясь, положила сверток перед хозяином дома и мгновенно устыдилась за зеленую ленточку.

— Что это? — нахмурился Кощей.

— Это тебе, — выдавила Василиса. — Я знаю, это не мое дело, но ты дважды спас мне жизнь, и мне хотелось отблагодарить тебя. Так что… с Новым годом…