Я

А когда я, щуря воспаленные красные глаза, приникал к биноклю, жадно выхватывающему солнечных зайчиков, запутавшихся в волосах у синеглазой девчушки, сидящей во дворе на скамейке; следящему за стремительным полетом удирающих друг от друга воробьев; улавливающему малейшее колыхание буйно разросшейся зеленой травы, которую хочется ощутить под босыми ногами; – когда я впитывал все то обыденное, чему уже не суждено стать частью его жизни, я снова и снова ощущал себя камнем. Замшелым серым валуном, который зачем-то катили в гору, да так и бросили на половине дороги где-то на склоне. Под ним заводились личинки, мокрицы, черви, с южной стороны поселилась ящерица, изредка на него садились птицы, по нему ползали муравьи, а камень лежал неподвижно, лишь чуть больше серея от времени. И… Он был один.

И тогда, под жужжание мотора своей коляски, я возвращался к компьютеру, делал два-три клика мышкой и с ожесточением набирал в открывшемся окошке:

Имя:Stone

Пароль:PV-20-06-2013

И под пулеметный стрекот клавиш, окутанная клубами сигаретного дыма, ко мне спускалась муза.

Я вижу

Хлопнула дверь, и в просторной прихожей с еле ощутимым запахом лаванды стало жарко от поцелуев, вздохов, всхлипов двух распаленных страстью людей. Со стуком завалилась набок вешалка, полетели в разные стороны одежда и обувь, распахнулась и тут же закрылась дверь в спальню, где пахло пряным тархуном. Мы молчали, разговор вели наши губы, руки, тела, и в этой короткой беседе мы узнали гораздо больше, чем выяснили друг о друге до этого. Два тела на кровати сплелись в одно, два человека растворились один в другом, чтобы долго-долго не разъединяться…

Хлопнула дверь с слишком тугим замком, и Она проснулась. Пахло тархуном, и Она не сразу вспомнила, почему. Потом поняла, и пожалела, что я уже ушел. С сожалением провела рукой по моей подушке и обнаружила на ней маленький диктофон. Нажала на кнопку воспроизведения, и комнату заполнил мой бархатный голос, с оттенком грецких орехов в меду из-за несколько горлового произношения гласных. Диктофон был очень хороший, не слышалось никаких шумов и потрескиваний, и Она с удовольствием прослушала всю запись несколько раз подряд.

«…если захочешь остаться, закажи себе что-нибудь в ресторане «Герольд», – говорил я Ей, – "просто назови мою фамилию и выбери что захочешь. Телефон справа от двери в спальню, на гладкой угловой тумбочке, у изголовья кровати есть кнопка, чтобы найти его поскорее, знаешь, такая, нажмешь, а он отзовется. Чтобы набрать телефон ресторана, нажми решетку потом 12, а если тебе вдруг захочется поговорить со мной, просто держи решетку. Договорились? Знаешь, а я, если честно, больше всей этой ресторанной еды люблю простецкие макароны с сыром…»

Она улыбнулась. Вот я хитрюга, кроме местонахождения телефона подробно описал ей не только общее расположение мебели в квартире, но и что, и на каких местах расположено на кухне. Значит, надеюсь, что дома меня будут ждать и Она, и ужин. И не зря надеюсь, кстати…

Это не была случайная связь. Случайных связей почти не бывает в нашей среде. Мы познакомились уже давно, через посредника, к сожалению. Побывали вместе в тех немногих местах, куда могли пойти в этом, даром, что столичном, городе. А вчера я повел Ее, по моим собственным словам, в сказку. И это действительно оказалось сказочно, невообразимо прекрасно. Откуда-то из Европы к нам приехал Музей Запахов, и на два с половиной часа мы будто воспарили над тьмой нашей жизни, целиком и полностью отдавшись миру, воспринимаемому лишь обонянием, улавливая малейшие оттенки и изменения в дивных ароматах. Впечатления не портил даже гид, который был вынужден называть все то, что мы – язык не поворачивается сказать «нюхали» – пробовали и чем наслаждались. А, спустившись на Землю, Она сжала мою руку по-особому – я сразу отличил это пожатие от десятков других. Были такси, поцелуи, а подъезд и лифт промелькнули как-то очень быстро, и потом…

Она потянулась, и решила, что настало время вставать. Нажав на кнопку наручных часов, убедилась, что и в самом деле пора: металлический голос сообщил, что уже начало десятого. У Нее ушло немало времени на изучение квартиры, а когда Она убедилась, что все запомнила, оказалось, что из памяти напрочь выбило, где находится телефон. Она рассмеялась над своей забывчивостью и уверенно повернулась к двери в спальню, чтоб нажать на кнопку у изголовья кровати… и ее рука наткнулась на стену.

И тогда к Ней снова вернулся ее вечный враг – Страх. Она ненавидела и боялась само то, что она может чего-то бояться; и как раз в таких случаях, когда вопреки Ее уверенности, что ей прекрасно известно, как все расположено, Она натыкалась на что-то совсем другое, – Страх становился просто невыносимым. До боли сжав кулаки, стиснув зубы, чтобы не стучали, Она оперлась спиной на ту самую стену и сказала себе: «Шшш, милая, ты знаешь, где находишься. Знаешь, родная. Отдохнешь минуту и пойдешь себе в спальню».