«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой»

' Спала Россия, деревянная дура,

Тысячу лет! Тысячу лет!

Старая наша «культура»!

Ничего-то в ней ценного нет'.

А в его баснях и фельетонах, объявленных коммунистической пропагандой «…не только непревзойденными с художественной точки зрения, но и утверждающими подлинный диалектико-материалистический метод в искусстве» — ничего кроме как о непоколебимых утверждений о невежестве и ничтожестве России, вы не найдёте.

Откуда это?

Ведь, про этого конченного ублюдка не скажешь — «жид, что с него возьмёшь?», что самое обидное!

Эта мразь — истинно русских кровей и крестьянского происхождения. Конечно, возможно — его мамаша нагуляла сие чудо-юдо с проезжим мимо «юристом»…

Но колыбельные песни она ему пела свои — русские!

И если кто-то мне будет что-то нехорошее рассказывать про «жидов-комиссаров» — погубивших в революцию хрустящий французской булкой русский народ, то я отвечу им:

— Деточки! Да ни от одного еврея — таких и столько гадостей про Россию не услышишь, как от природного русака! Наши враги сильны нашей слабостью… И если вы, добровольно и с азартом — гадите дерьмом на собственную культуру и историю, то поверьте — найдётся очень много желающих вам в этом деле помочь.

Вновь формирующаяся литературная группировка — даже ещё не проведя съезда и не самозвавшись, взялась за дело очень серьёзно. Форменной обструкции подвергся Михаил Пришвин, на которого прочно навесили ярлык реакционера.

За что?

Наверное, было бы за что — вообще бы посадили, а то и расстреляли!

Последний роман Вениамина Каверина назвали чужой и враждебной книгой, мещанским брюзжанием человека находящегося не в ладах с интересами рабоче-крестьянского государства и игнорирующего классовую борьбу.

Подобной же оценки удосужился Леонид Леонов и, даже Фёдору Гладкову досталось на орехи за его «Цемент», со странной формулировкой:

«Подобные произведения вредны, так как ничего не синтезируют, а только затемняют основную линию нашего литературного развития».

О чём сказать то, хотело?

А сколько дурно пахнущей «патоки» было вылито на писателя-фантаста Артура Сталка, поэтов Марка Бернеса и Юру Шатунова…

Мама не горюй!

* * *

Прибыв в состоянии грустно-печального пессимизма в Москву, где первым делом по срочному вызову, встретился с Борисом Шпитальным. Который, если забыли — запиливал в Туле «ППШ» (пехотный пулемёт Шпитального), с чертежей пулемёта Калашникова (ПК), предоставленных ему мной.

Тот, уже производил впечатление не «Самца прилизанного», а воробья взъерошенного и растерянного. Наверное, доверившись «послезнанию» скачанного с Википедии — я был излишне высокого мнения об его «пробивных» качествах…

В знакомом уже «околокремлёвском» кабинете спрашиваю, скептически на него поглядывая:

— Наверное — произошло что-то невероятное, товарищ Шпитальный — что Вы так настойчиво и целеустремлённо, домогались нашей встречи? Давайте, попробую угадать… Случилось второе пришествие Карла Маркса? Ротшильд и Рокфеллер вступили в компартию? Иль, Гришка Зиновьев женился в четвёртый раз на дочке последнего и объявил об отмене Мировой революции?

Машет головой, отчаянно:

— Товарищ Паулс!

— Раймонд Паулс, — поправляю.

— Товарищ Раймонд Паулс! Военные требуют переделать пулемёт под матерчатую ленту и использовать колёсный станок от «Максима»… Что делать?

Охотно подсказываю:

— Пол поменять!

— Что⁈

Кулаком по столу и ору, слюной брызгая:

— Да Вас, что, товарищ Шпитальный — только вчера от мамкиной сиськи отняли⁈ Никаких тряпок и колёсиков… СТОЯТЬ НАСМЕРТЬ!!!

Слово доброе, подкреплённое словом матерным, просто чудеса творит!

Шпитальный выскочил от меня не только покрасневшим, потным и обозлённым — но и целеустремлённым и окрылённым.

По горячим следам, тиснул ему письмецо с ульяновским адресом и телефоном Ульяновского кооператива «Красный рассвет» — где уже достаточно хорошо освоили холодную штамповку.

* * *

Этого вроде вразумил и вдохновил на трудовые подвиги, как через день встреча с Дыренковым Николаем Ивановичем — Председателем Совета директоров «Акционерного Обществв Российского Среднего Машиностроения» — АО «Россредмаш».

— Товарищ Шниперсон!

— Тридцать три года, как я — товарищ Шниперсон. Что случилось, то?

— Давид Львович… Беда!

Закрываю глаза:

— Стой, ничего не говорите! Сейчас угадаю, что у Вас за беда стряслась…

Открыв очи, таращусь на него Нострадамусом:

— … Должно быть — затоваривание как у капиталистов на их загнивающем Западе произошло, да?

Не скрывает неподдельного удивления:

— Откуда Вы знаете?

— А мы — ОГПУ: знать всё и про всех — наша прямая профессиональная обязанность!

А чего там знать, то? Мои люди из «Красного рассвета» и «ОПТБ-007» — в цехах и конторах АО «Россредмаш» чаще него самого бывают и обо всём докладывают в режиме «он-лайн»… Ну, или почти.