«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой»

— А теперь Горбатый! Тьфу ты, мать его ети… Демьян Бедный, извиняюсь, обмолвился.

Тот, удивлённо приподнял веко, но согласно кивнул:

— Давно пора — мразь довольно-таки редкостная.

Здесь всё гораздо сложнее, чем в прошлый раз — когда затевалась компания дискредитации Авербаха и Киршона.

К происхождению и следовательно к биографии того не придерёшься, а имена его сотоварищей по формирующемуся литературному объединению — мне ни о чём не говорят. Поэтому, навряд ли какой компромат отыщется на них в моём «послезнании».

— Модест Карлович… «Работаем» так: великий русский народ, проникшись идеями Маркса и Энгельса, под руководством Ленина и коммунистической партии — объединил вокруг себя другие народы России, сбросил ярмо Самодержавия, победил в Гражданской войне собственную контрреволюцию и отбил интервенцию «четырнадцати языков»…

Подняв палец вверх, патеически-высокопарно:

— … И сделал он это первым(!!!) среди народов всего мира — указав им путь к новой жизни. Так о какой же «отсталости» или «косности» русского народа, может идти речь? Это кого он «убогими» обозвал? Это на чью мельницу этот господин воду льёт⁈ Да, за такое — надо в рот… Не токмо в жо… Хм, гкхм… Народным судом судить надо — не только запретить печататься!

В свете продолжающейся борьбы с так называемым «великодержавным русским шовинизмом», это было несколько рискованно. Однако, я уже давно — практически с самого момента попадания — как только добрался до пишущей машинки, одалживаемой по вечерам у секретарши Анисимова — веду борьбу с этой «борьбой».

Осторожно, тихой сапой, почти незаметно…

Но настойчиво и последовательно — шажок за шажком, подготавливая переворот в общественном мнении.

Бывший жандармский подполковник, мгновенно въехал в тему и инстинктивно щёлкнув каблуками:

— Всё понял, Адольф Виссарионович! Будет выполнено!

* * *

Эх, жаль мой «Офицер по особым поручения» в Чуйской долине с экспедицией вермикологов, а Мишка Барон усиленно штудирует учебники, готовясь к выпускным экзаменам…

Или что у них там, по окончании «трудовой школы второй ступени»?

Поэтому всё приходится делать самому, подставляя свою прогрессорскую тушку.

Ну да, Энгельс не выдаст — Каутский не съест!

Зашёл на денёк в поэтическое кафе «Стойло Пегаса», где ныне заправляет мама Елизаветы Молчановой — Надежда Павловна…

О, недавнее гнездовище «Ассоциации вольнодумцев» (поэтов-имажинистов), с прошлогоднего ремонта — куда ушли деньги с «Вернисажа», не узнать!

В «прошлой жизни», внутренняя отделка подобных учреждений была моим «коньком» — заказы были даже из областного центра и, в этот раз я тоже не оплошал. Зал всегда был полон, столики — бывало заказывали за несколько дней и, я будучи одним из главных акционеров кафе — имел с того неплохой гешефт, для своего дальнейшего прогрессорства и некоторых непредусмотренных расходов.

Сразу на входе, где искусно «обновясь» — были сохранены похабные рисунки и стишки самого Сергея Есенина и других «отцов-основателей» имажинизма (бренд, есть брэнд!), висела достаточно скромная — но сразу бросающаяся в глаза табличка:

«Дизайн зала выполнен Архитектурно-строительным отделом „Особого проектно-технического бюро № 007“ (ОПТБ-007), город Ульяновск».

Телефон для справок, адрес — всё как положено… И уже было немало запросов от подобных учреждений общепита столицы и заключено несколько контрактов.

Ладно, в этот раз не про это — в другой раз как-нибудь

Поговорив с Надеждой Павловной сперва о делах, затем о поэзии и, особенно — о поэтах… Разузнав очень много нового — об творящемся по сенью крыла Парнаса, познакомился с одним из представителей этого беспокойного племени — как пчёлы на сахарный сироп, слетающихся в Москву.

Он, во всём подражал Есенину: писал «упаднические» стишки — которые крайне редко печатали, часто влюблялся в молоденьких девушек — но жил с женщинами намного старше себя и, частенько хулиганил — цепляясь до всех, чья «рожа» ему не нравилась и устраивал форменные побоища.

Единственное отличие от «прототипа» — мой новый знакомый не пил спиртного.

— Серж, — спросил после недолгого разговора «ни о чём», во время которого прокачал того на косвенных, — ты хочешь славы и денег?

— А кто их не хочет, Семён?

Достаю из портмоне «пресс» и отчитав несколько купюр, положил тому на столик:

— Это аванс. За каждый газетный скандал, в котором ты бьёшь морду Демьяну Бедному — будешь получать столько же. Свой адресок только не забудь скинуть, а лучше открыть счёт в «Сбербанке».

Недолго думая, хватает купюры, прячет их в карман и, кивнув на пачку денег, что я продолжал держать в руках, со смешком:

— Думаю, ты скоро разоришься, хахаха!

Сделав загадочно-невозмутимую мину на физиономии лица: