Я без ума от французов (СИ)

– Отлично. Тогда побудьте там, пока он не вернется, ладно?

– Тебя ужасно слышно, Прис.

– Я говорю вам не выезжать никуда, – ее голос едва пробивается через шум. – Ни в Италию, ни в Париж. Отдохните там немного.

– Ладно, Прис, я понял, – Селестин молчит несколько секунд. – Слушай, я тут думал о твоем замужестве. Я ведь ужасный брат, да?

– Ну… – Приска как будто совсем серьезно задумывается. – В любом случае, лучший из имеющихся. И я бы еще занялась поднятием твоей самооценки, но ты наверняка устал. Отложим этот разговор до твоего возвращения, идет?

– Конечно, Прис, – Селестин вздыхает. Он чувствует низковатые нотки в голосе кузины, и они возвращают его в юношеские воспоминания.

– Не переживай так, все будет хорошо, детка. Отдыхай, – Приска кладет трубку, и Селестин тоже тянется к телефону. Веки саднят от усталости, а шея ноет до мелких болезненных уколов.

– Где он? – Селестин даже дергается, поворачиваясь и неловко роняя трубку на рычаг. Цицеро стоит на коленях на диване, опираясь на руки, так близко, куда ближе, чем можно бесшумно подобраться в пустой гостиной.

– Твою мать, ты всегда так ходишь? – Селестин расслабляется. – Так ведь и сердечный приступ заработать можно.

– Где он? – упрямо повторяет Цицеро. Он сейчас весь похож на разгневанного рыжего желтоглазого кота, чуть не шипит и не царапает обивку.

– Наш дорогой Тиерсен в Италии, если тебя именно он интересует, – Селестин даже не успевает договорить, когда Цицеро легко срывается с места, направляясь к двери. – Эй, подожди! Ты куда? Нет-нет-нет! – Селестин только соображает, что информацию стоило давать крайне дозировано. Ему приходится бежать за Цицеро, и, пролетев по лестнице и преодолев часть галереи, он останавливается на пороге спальни, в которую еще ни разу не заглядывал.

– Цицеро, дослушай меня, – Селестин, часто дыша, прислоняется к дверному косяку, но маленький итальянец, конечно, не обращает на него внимания, торопливо вытаскивая из шкафа чемодан и раскладывая его на постели. – Пожалуйста, дослушай меня. Это не все.

– А что еще? Слушать о том, как она тебе сопли подтирала? “Я ведь такой ужасный брат, пожалей меня”! – Цицеро даже не отвлекается, открывая чемодан и быстро скользя пальцами по внутренним отделениям, проверяя, все ли на месте. По массивному прицелу Селестин понимает, что это разобранная снайперская винтовка, и он даже не хочет спрашивать, откуда она. К тому же сейчас у него есть тема поважнее.

– Тир попросил Приску передать нам кое-что. Попросил нас кое о чем.

– И о чем же? – Цицеро захлопывает чемодан и вскакивает с постели, направляясь к комоду.

– Он сказал нам – и тебе в том числе – оставаться здесь. Здесь, в этом доме. И никуда не ехать. Ни в коем случае, – может быть, Селестин и преувеличивает, но он уже понял, что с Цицеро лучше разговаривать превосходными степенями, чтобы донести до него хоть что-нибудь.

– Это был приказ? – отстраненно спрашивает Цицеро, выкладывая коробки с патронами на комод и выискивая те, которые ему нужны.

– Да, это был приказ, – Селестин лжет, не задумываясь.

Цицеро замирает на секунду и опять возвращается к перебиранию коробок.

– Значит, время нарушать приказы, – почти мурлычет он.

– И зачем только спрашивал? – себе под нос бормочет Селестин. Он отлично понимает, что заблокировать дверь с его комплекцией точно не получится, и остается только вывести Цицеро на какой-то диалог. – И ты серьезно думаешь, что это хорошая идея?

– Это лучшая идея из всех, которые были у Цицеро! – маленький итальянец складывает коробки стопкой на раскрытой ладони и прижимает их сверху подбородком, поднимая чемодан с винтовкой. – Цицеро уже один раз подумал, что Тиерсен может что-то сделать сам, – он выразительно поднимает брови. – Это было глупо даже для Цицеро.

– Пожалуйста, послушай меня, – Селестин упрямо стоит в дверях. – От пяти минут ничего не изменится, просто постой и послушай. Тир звонил Приске час назад, и он еще не был в Италии. Так что если ты поедешь через пять минут, то никуда не опоздаешь, – он старается говорить уверенно, и Цицеро, несколько секунд рассерженно глядя на него, бросает коробки на постель и с раздраженным стоном садится на нее сам, смотря на Селестина требовательно. Тот вздыхает и собирается с мыслями. – Я понимаю, что ты взрослый человек, и я не могу запереть тебя в комнате, как Лиз. Но подумай, пожалуйста, почему Тир уехал без тебя.

– Потому что он самоуверенный идиот? – Цицеро нетерпеливо потирает колени.