Я без ума от французов (СИ)

– Но это хорошо, Тиерсен! – у Цицеро кончаются ножи, и он живо идет собирать их. У Тиерсена хорошо получается, и ни один не проходит не то что мимо мишени, мимо отмеченных точек. Он действительно умеет владеть оружием, и вся подготовка заняла несколько дней. Немного сложнее с артистичностью, но это поправимо. Если Цицеро будет ассистировать Тиерсену, то сможет отвлечь внимание на себя, сыграв на мрачной молчаливости метателя ножей. Конечно, им могут поставить красивую помощницу, но Цицеро надеется на свое специфическое обаяние. И, в конце концов, бросать острые предметы в раздражающих шутов – неустаревающая забава.

– Хорошо, конечно, – Тиерсен вздыхает и разминает кисть.

– Так, а теперь сделаем интереснее! – Цицеро отдает ножи Тиерсену и возвращается обратно. – Живая мишень! – он смеется и аккуратно забирается на вбитые в наскоро сколоченный круг скобы, крепко хватаясь руками. Круг покачивается немного: Цицеро планирует раскручивать его позже, и нужно будет прикрепить еще ремни для удобства.

Тиерсен неуютно передергивает плечами: нет, он отлично знал, что когда-нибудь они бы обязательно до этого дошли, но Цицеро, как всегда, не дает ему даже подготовиться, внезапно смешивая неторопливые планы. Тиерсен смотрит, как останавливается полностью круг, как Цицеро держится за скобы, не раскачивая его, доверительно выставив голую шею. Тиерсен поднимает медленно ладонь с ножом, чуть прищуриваясь. И чувствует слабую дрожь в кончиках пальцев. Становится удобнее, примериваясь – и опускает руку.

– Может быть, ты наденешь что-нибудь… рубашка тонкая, я могу обрезать кожу.

– Не будь таким глупым, Тиерсен! Мы рассчитали расстояние до миллиметра, это все собьет!

– Да, я знаю, – Тиерсен согласен, конечно, но пальцы все равно подрагивают. Он отлично знает, что владеет оружием в своих руках, но…

– Давай скорее, Тиерсен! До конца следующей недели ты должен будешь делать это с завязанными глазами! Да-да, когда круг будет крутиться!

– Не торопи меня! – Тиерсен повышает голос, сжимая ножи. – Висишь себе – и виси! – да что же такое, он чувствует себя совершенным придурком, но не может поднять руку, пока не пройдет дрожь, пока он не успокоит скорое сердцебиение. Трусливый придурок.

– Боже, Цицеро чувствует, что ему придется обзавестись терпением! Да неужели это сложнее, чем просто бросать в мишень?! – Цицеро смотрит вопросительно и встречает растревоженный, стесненный взгляд Тиерсена. – О… О! Тиерсен боится? Боится… попасть в Цицеро? – маленький итальянец смеется сперва открыто, а через несколько секунд – маскируя собственное смущение, понимая, что назвал правильно. – Ты не слепой, Тиерсен! И твои руки… лучшие руки, какие Цицеро видел! Бросай! – он говорит нарочно грубым тоном и откидывает голову на круг.

Тиерсен выдыхает и перехватывает нож удобнее. Он помнит, он знает, как бросать. Он никогда больше не сделает больно своему итальянцу. И замахивается легко, и нож через секунду входит в дерево, пока еще далеко от Цицеро: это представление, и каждое лезвие будет все ближе к коже. Цицеро закрывает глаза, расслабляясь, чувствуя, как вздрагивает круг от каждого удара: ножи входят глубоко и – совсем скоро – так близко, очерчивая тело. И Цицеро подергивается слабо непроизвольно, когда лезвия вбиваются в дерево между разведенных ног, рядом со щеками, в нескольких сантиметрах от шеи.

Цицеро открывает глаза, только когда пауза между бросками затягивается, и он понимает, что сложенные на столике ножи закончились, и видит, как тяжело дышит Тиерсен, сжимая ладони, и чувствует собственную каплю пота на виске. Тиерсен подходит быстро и совсем немного неровно и спокойно берется за один из ножей, вырывая его из дерева. И тут же отбрасывает в сторону, опираясь на круг под руками Цицеро, и опускает голову, шумно выдыхая. Маленький итальянец осторожно, чтобы не обрезаться, отпускает скобы и живо обхватывает Тиерсена руками за шею и ногами за поясницу, прижимаясь щекой к щеке. Они оба молчат немного, и только горячее дыхание щекочет уши.

– Знаешь, я хочу три вещи, – говорит Тиерсен наконец негромко. – Никогда больше этого не делать. Сделать это еще раз через пять минут. И тебя на этом круге.

– Думаю, последнее будет проблематично, – Цицеро тихо смеется.

– Я закреплю его, чтобы не качался. Ладно… Я покурю – и продолжим.

– Может быть, раскрутим круг сегодня? – Цицеро чуть прикусывает его ухо.

– Заткнись и собери лучше ножи, – со смешком отвечает Тиерсен, опуская его на пол и доставая пачку из кармана. Да, может быть, их жизнь и совсем неправильная, но зато точно – не скучная.