Я без ума от французов (СИ)

– Тиерсен вообще догадывается, что у других людей может быть другая жизнь? Без него? – Цицеро вопросительно поднял бровь. Пожалуй, этот разговор переставал ему нравиться.

– Да, – Тиерсен серьезно кивнул. – Вон они, другие люди, полная улица. Живут себе и знать обо мне не знают. А ты… не заставляй меня совершать романтические поступки, они мне редко удаются. Но ладно, если не хочешь – твое дело. Тогда давай мы просто хорошо проведем этот день, а завтра я спрошу еще раз. И послезавтра, если ты откажешься. Каждый день буду спрашивать, пока не согласишься. И буду целенаправленно портить твою репутацию, это я умею.

– Ф-ф, прекрати это, Тиерсен! – Цицеро неуютно дернул плечом. – Ты был таким милым полчаса назад, не заставляй Цицеро разочаровываться!

– Я буду милым, сколько ты захочешь, – Тиерсен улыбнулся мягко. – Только соглашайся.

– Цицеро подумает об этом, – маленький итальянец еще был немного напряжен, но отходил, как всегда, быстро. – А Тиерсен не боится, что если он будет жить с Цицеро, это испортит его репутацию?

– Пф-ф! – Тиерсен засмеялся, но, заметив, что Цицеро действительно ждал ответа, перестал. – Я что-нибудь придумаю, расслабься. В любом случае, в тюрьму нас за это не посадят, а остальные проблемы будем решать по мере поступления.

И все-таки, на взгляд Цицеро, это был хороший подход. И хороший день. Тиерсен легко ориентировался во Флоренции и знал много мест, которых Цицеро, живший здесь всего несколько месяцев, еще не видел. Например, один высокий мост, с которого был хорошо виден город и на котором Тиерсен курил, неторопливо рассказывая о каком-то интересном деле. А после он отсосал маленькому итальянцу прямо под этим мостом, разведя полы пальто, смеясь, коротко порыкивая и зарываясь носом в темно-рыжие волосы на лобке. И Цицеро держал его голову и сжимал зубы до того, что челюсть потом ныла несколько часов. И когда Тиерсен проглотил его семя и застегнул ему брюки, поднимаясь и целуя мягко, не требуя ответной услуги, Цицеро тяжело дышал отвратительными запахами сваленных вокруг отбросов и теплыми – своей спермы и табака от Тиерсена и думал, что, пожалуй, запланированное убийство придется немного отложить.

Это хорошие воспоминания, хотя у них есть и другие, много других. И плохие в том числе. И если Тиерсен помнит только их… Цицеро не такой дурак и знает, что нельзя просто заставить его забыть. Потому что то, другое, он тоже помнит. И очень хорошо.

========== VII. ==========

Цицеро дышал тяжело, крепко сжимая кинжал Тиерсена. Конечно, стоило взять себя в руки быстрее, но это сладкое ощущение, когда тот, кто только что был жив, был еще горячим и сочившимся кровью, но уже мертвым… Цицеро легко отдавался этому и не мог так скоро остыть. Это было что-то вроде хорошего оргазма, после которого не так просто успокоить сбившееся к черту дыхание. Цицеро шумно выдохнул и забрался с ногами на табурет, обнимая колени руками и предусмотрительно не касаясь брючин влажным лезвием. Он чувствовал себя сладко утомленным, и счастливым, и будто лет на десять моложе, как и всегда после такого. В последний год целых три вещи делали его счастливым: хорошие убийства, хорошая еда и хороший секс. И если бы он курил, то с удовольствием затянулся бы сейчас, смотря, как растекалось темное сочное пятно по кухонному полу. Нет, Цицеро хорошо знал, насколько глупо было приводить жертву домой, но он уже делал так пару раз, когда Тиерсен был очень занят на работе. Не поэтому, правда. Цицеро и рад был бы выбрать какое-нибудь тихое место за городом, но у него опять не было денег даже на аренду машины, а у Тиерсена он уже просил в этом месяце. Хотя тот вряд ли бы отказал ему и вряд ли бы даже спросил, зачем ему деньги, но Цицеро не хотел никаких подозрений. Он и так иногда таскал из бумажника Тиерсена мелкие купюры, нет уж, проще было быстро разделать очередную гостью и убрать кровь.

Но у Цицеро оставался почти целый день, и он мог не спешить и еще с удовольствием понаблюдать за тем, как тонкая бордовая струйка подтекала к его табурету. Она остановилась в паре сантиметров от него, и Цицеро подумал потянуться и толкнуть лежавшую девушку, но через несколько секунд струйка снова наполнилась кровью и растеклась маленькой лужицей вокруг деревянной ножки. Цицеро отметил мысленно, что ее тоже надо будет протереть. Он тихо покачивался еще немного, вдыхая свежий металлический запах. Пока только крови, не свежего мяса, не особого запаха каждой частички тела, каждого органа, каждой кости; Цицеро иногда тыкался в них носом, разделывая трупы, пытаясь их отличать.