Я буду первым (СИ)

Я жду, что за мной придут. Но время тянется, а никто ко мне не спешит. Вонючее чудо ограничивается недовольными взглядами, не пытаясь завести разговор, безошибочно улавливаю дикую разницу социальных статусов.

Я устраиваюсь на деревянной полке, которая выполняет функцию кровати. Впечатлений мне теперь хватит надолго..

Не понимаю, что этим пытается добиться Ирина. Посадить меня? У нее не выйдет. Вызвать таким образом симпатию? Ничего кроме глухого раздражения не чувствую.

Время тянется. И я, прислонившись к каменной стене, успеваю задремать. Сон мне нравится больше, чем реальность. Я иду по светлому дому за Леной. Она что-то мне говорит и улыбается. Мне так приятно видеть ее улыбку хотя бы во сне. Еще приятнее смотреть на округлившийся животик.

Я тяну руку, чтобы погладить его, возможно, ощутить, как толкается мой собственный ребенок в ее животе, но не успеваю этого сделать.

Меня будит сиплый голос, который орет:

— Хромов, на выход!

Быстро прихожу в себя и следую за полицейским, который приводит меня в чистый кабинет, где за столами сидят трое мужчин в гражданской одежде.

Мне указывают на стул, располагаюсь. Напротив меня — мужик лет тридцати пяти, лысый, крепкий. Мускулы натягивают на плечах рубашку светлого цвета, немаленькие кулаки покоятся на столешнице среди бумаг.

— Ну, что, писать явку с повинной будем?

Не могу не съязвить.

— В чем? В убийстве Кеннеди? Так я тогда не родился еще.

Мои слова собравшимся не нравятся.

— Неправильный ответ. Легко Вам с нами, господин Хромов, не будет, — слышу я от лысого.

Жму плечами. Отец должен уже меня найти. Хороший адвокат обеспечит этим ребятам необходимые трудности.

Глава 16

Платон

Лысый откидывается на стул, сверлит меня взглядом:

— Сейчас мы Вас к следователю отведем. После допроса Вас отвезут на арест, а когда арестуют — в СИЗО. И вот там Ваше пребывание может быть сносным, если Вы осознаете свою вину. А нет — так со статьей, по которой Вас задержали, у Вас там может быть много проблем. Тамошний контингент не уважает насильников.

Он говорит уверенно. Значит, помощь мне придется еще подождать. Но подписывать какие-либо документы в такой ситуации — верх безумия.

— Не знаю, как Вам, а мне насиловать никого не приходится. Они сами из трусов выпрыгивают. Девушки нынче любят деньги. Ну, вам-то не понять. С вашей полицейской зарплатой. Ни в нормальный ресторан ее ни сводить, ни на шмотки ей отсыпать. Вот и пользуетесь, чем Бог послал.

Губы у лысого расползаются в нехорошей улыбке

— И чем же Вы, Платон Игоревич, собираетесь доказывать собственную невиновность?

Может, попробовать? Хотя, судя по всему, им моя невиновность до одного места. А вдруг?

— В моих вещах была флешка. На ней видеозапись, на которой четко видно, что Пархомова ушла от меня целая и невредимая.

— Эта? — в руках у лысого появляется флешка, на которую я успел скопировпть данные камер.

— Да, — подтверждаю я его догадку.

Если это не доказательство, то не знаю, что ему еще надо.

Затем, наблюдая, как флешка летит в корзину для мусора, осознаю, что " вдруг" не произошло.

— Не было у Вас в вещах никакой флешки, господин Хромов, — комментирует свои действия лысый.

Вот она- честная и неподкупная полиция.

Растягиваю губы в такой же неприятной улыбке. Если он решил, что это что-то меняет, то он дурак.

— Это абсолютно ничего не меняет, — объясняю ему простейшую вещь.

За кого он меня принимает? Серьезно надеется, что с перепугу брошусь писать признание?

— К следаку везите, — командует лысый.

Меня перевозят в Следственный комитет. Там я оказываюсь на допросе у следователя. На вид ей лет 35, волосы темно-шоколадного цвета, стрижка каре, внимательный взгляд синих глаз, стройная фигура, ухоженные руки с идеальным маникюром. Что она здесь делает? Нравится этим заниматься?

— Меня зовут Клавдия Сергеевна. Фамилия — Струева. Вы подозреваетесь в покушении на изнасилование Пархомовой Ирины Петровны, совершенное с угрозой убийства.

Я присвистываю:

— Вот это я Чикатило!

Синие глаза смотрят строже:

— Это не шутки. Показания давать будете?

Про флешку я уже рассказал, в результате ее выкинули. Поэтому рассказывать, как было дело, нет смысла.

— Нет.

— Тогда я оформлю необходимые бумаги и представлю в суд ходатайство о Вашем заключении под стражу.

Проверять, купили ли следачку, у меня желания нет. Без помощи извне я из этой заварушки вряд ли выберусь.

— Как Вам будет угодно. Подписывать ничего не буду.

Она хищно улыбается:

— Это уже как Вам будет угодно.

В кабинете появляется адвокат, предоставленный мне государством. Пробую протестовать, предлагаю вызвать другого защитника, так как в состоянии оплачивать его услуги. Меня не слышат. Ни следователь. Ни судья. Арест проходит быстро. И вот уже конвой везет меня в СИЗО, как и обещал лысый.