Я была джихадисткой. Расследование в центре вербовочной сети ИГИЛ

– Э, не обманывай меня. Я всем сообщил о твоем приезде, в том числе братьям и приграничной полиции… Я поручился за тебя, поэтому не выставляй меня на смех и будь сильной. Приезжай! Ты настоящая львица, жена моя!

– Приграничная полиция? А что это? Полюбовная сделка или настоящая полиция?

Я намекаю на Турцию, которую обвиняют в том, что она закрывает глаза на переходы через границу.

– И то и другое… Я объясню тебе, когда ты будешь уже в пути… Надо держать ухо востро со шпиками и журналистами, которые пытаются всюду проникнуть. Да и с кяфирами, которые не заслуживают ничего другого, кроме смерти.

Мелани нервно смеется. Она переводит разговор на другую тему. Вот уже несколько дней как Билель обещает ей помочь совершить свой джихад. Однако он не сообщает ей никаких подробностей, а только говорит, чтобы она ехала через Голландию или Германию. Поскольку он продолжает слышать только то, что хочет, Мелани прикидывается наивной. Да, она совершит свой джихад. Для этого она поедет через Амстердам. Я знаю маршрут: одним самолетом до Стамбула, другим до Урфы или Килиса. Но Мелани спрашивает: а после Голландии?

– Кстати, мы должны поговорить о маршруте, – говорит она. – И о Ясмин.

– Кто такая Ясмин?

Билель уже забыл об этой 15-летней девочке, которой он пообещал «хорошего мужа и сказочную жизнь». Я вне себя от ярости. И эта ярость слишком громко звучит в ответе моего аватара:

– Ты серьезно? Ясмин, одна из моих лучших подружек. Ты же обещал заниматься ею так же хорошо, как и мной! Мы несколько раз говорили о ней. Я спрашивала тебя, является ли ее возраст проблемой, ты ответил, что нет, и объяснил, что шариат… Я не приеду без нее!

– Ах, да… несовершеннолетняя… Пятнадцать лет, говоришь? (Он похотливо трет свой подбородок.) Успокойся, крошка! Не надо сердиться на своего мужа, это харам… Твоей подружкой займутся. Не беспокойся.

– Что значит «займутся»? Во Франции знают об историях женщин, которые уезжают только для того, чтобы удовлетворить похотливые желания боевиков… Сестры говорят, что это рабыни!

– Да не слушай эти россказни глупых французских сестер! Их здесь нет, а я есть. Отныне ты должна слушать своего мужа, только его одного. Ты поняла? Если я тебе обещал, значит, я займусь твоей Ясмин… Накануне твоего отъезда в Голландию я сообщу тебе маршрут… Не волнуйся. В Стамбуле тебя встречу либо я сам, либо какая-нибудь высокопоставленная особа.

– Хорошо. Значит, надо ехать в Стамбул?

– Да… Но мы еще посмотрим… Машалла. Главное, чтобы вы приехали как можно скорее. Особенно ты.

– Я слышу, как по лестнице поднимается моя мать! Я должна отключиться и уйти в свою комнату.

Билель выводит меня из себя. Мне все труднее разговаривать с ним. Уж лучше бы я держала его про запас, чтобы подтвердить или опровергнуть те или иные факты и узнать немного больше об их нравах. Впрочем, сначала я так и собиралась сделать, а не бросаться очертя голову в омут безумия.

– Хорошо, жена моя. Я люблю тебя во имя Аллаха…

– Ладно. Не забудь, что послезавтра я на неделю отправляюсь с сестрами в Тунис, на курсы арабского языка. Я буду вне доступа, поскольку там нет Интернета.

– Если честно, было бы лучше, если бы ты сразу приехала сюда. Здесь ты гораздо быстрее выучила бы язык и научилась многим другим вещам.

– Послушай, я уже обо всем договорилась. Это пойдет мне на пользу перед джихадом. Идет моя мать, я покидаю тебя.

– И тебе все равно, что я говорю, что люблю тебя?

– Нет, не все равно. Но я должна отключиться. Машалла.

Наконец я отключаюсь. И ничком падаю на диван. Я чувствую тяжесть во всем теле. Я думаю о Ясмин, которую зовут так же, как одну из моих подруг, хотя между ними нет ничего общего. Абсолютно ничего. Мне хотелось бы вместе с ней поесть суши перед этим идиотским разговором. Но я должна думать о Ясмин Мелани и найти для нее более или менее правдоподобную историю. Для этого мне надо всего лишь порыться в своей памяти, которая хранит воспоминания о девушках, которых мне посчастливилось встретить на своем жизненном пути. В частности, я думаю о Венде, Марлен и Шарлен… О своих задиристых «хулиганках» из предместья Лиона, с которыми по прошествии уже шести лет я продолжаю поддерживать отношения. Да, они наделали много глупостей… И не очень-то похвальных… Но сейчас они немного поумнели и встали на правильный путь.

Но информация дня – это, безусловно, сообщение о том, что я замужем! Я отбрасываю все, о чем поведал сегодня вечером Билель Мелани, поскольку это может впоследствии навредить мне, журналистке. Я предпочитаю разрядить обстановку, позвонить Селине или Эндрю, моим постоянным наперсникам, и принять ванну, чтобы заснуть, думая о чем-нибудь другом, а не об этих женщинах, которые будут меня осматривать, чтобы проверить, девственница я или нет…

Однако войдя в ванную комнату, я вижу себя в зеркале в образе Мелани. Я опять забыла снять чадру. Внезапно у меня пропали все желания. Мне хотелось бы сразу перенестись в завтрашний день. Спать.

Четверг