Я была джихадисткой. Расследование в центре вербовочной сети ИГИЛ

В обеденный перерыв я сижу за столиком на террасе кафе вместе с Лу и тремя другими друзьями. Наше настроение соответствует солнцу, которое в этот весенний день ярко сияет. Мы едим чизбургеры, болтая о пустяках, которые вызывают у нас веселый смех. Вдруг звонит мобильный телефон Мелани. Все переглядываются, понимая, кто мне звонит. Я нажимаю на кнопку и отхожу в сторону, чтобы не играть роль своего персонажа на глазах друзей. Я ставлю личный эксперимент, и у меня нет ни малейшего желания волновать их, равно как я не хочу, чтобы они осуждали меня, если быть честной…

С тех пор как Билель объявил об их «бракосочетании», он все время хочет говорить с Мелани, в любое время суток. Он требует от нее нежных слов, которые могут придать ему мужества. Ему все сильнее не терпится узнать дату отъезда своей жены в Сирию. Разговоры длятся недолго. Мелани действует на Билеля успокаивающе. Но я, сама того не осознавая, веду себя так, что мои друзья начинают беспокоиться за меня. Через пять минут я вновь сажусь за стол, будто ничего не произошло. Потому что для меня все это рутина. Вернее, точно рассчитанная доза «кто есть кто». Пусть требования этого репортажа носят шизофренический характер, я этого не чувствую. Я точно знаю, как следует вести себя. Мне даже кажется, что я превратилась в робота, который ко всему приспосабливается и подавляет чувство отвращения. Кроме того, вся эта история подходит к концу. Сегодня мы должны определить, как мы закончим наше расследование.

Я беру горсть картошки фри, но, подняв голову, вижу, что все взгляды прикованы ко мне. Похоже, звонок Билеля лишил моих сотрапезников аппетита. Лица моих друзей внезапно побледнели. Мысль о том, что Билель может вычислить меня по мобильному телефону, ввергает их в панику. «Ты осознаешь последствия, если ему удастся это сделать?» Разумеется. Я напоминаю им, что телефон ни к кому не привязан и что все мои разговоры по скайпу и в фейсбуке происходят только после шифровки IР-адреса. Но мои объяснения не удовлетворяют их. Постепенно мне удается сменить тему, но непринужденная атмосфера нашего обеда исчезает.

Мы возвращаемся в редакцию. Но едва мы выходим на улицу, чтобы покурить, я вновь чувствую их тревогу, усугубляемую пессимизмом. И это тяготит меня. Я уже успокаивала их. Если я вновь начну это делать, они сочтут это подозрительным. Я не хочу вызывать у них беспокойство.

В тот вечер они все прислали мне по сообщению. Они были проникнуты нежностью и содержали намного больше советов, чем обычно. Тон был более строгим, а число смайликов увеличилось. Я понимала, не понимая. Разумеется, невозможно все предусмотреть. Но в данный момент я приняла все возможные меры предосторожности. Повторяю, меня окружали намного более искушенные репортеры, выполнявшие намного более опасные задания. Но за них все волновались намного меньше, чем за меня. По правде говоря, хотя забота настоящих друзей трогала меня до глубины души, до такой степени, что моя стыдливость мешает мне об этом открыто заявить, тем не менее я находила ее не совсем оправданной.

Отныне Мелани ведет с Билелем короткие разговоры, которым она задает темп и ритм. Она старается, насколько это возможно, забыть о медоточивых речах, льющихся изо рта террориста, и сосредоточиться на маршруте, этом решающем для каждого джихадиста моменте при переходе к действиям. Тем более что Мелани будет сопровождать Ясмин, несовершеннолетняя девочка. Несмотря на туманные объяснения будущего мужа Мелани, в этом вопросе нельзя идти на мировую.

В тот день я позволяю себе быстро выпить стаканчик с Адриеном, а потом бегу к Андре, который вновь вернулся к Мелани, поскольку репортаж подходит к концу. Нам осталось дополнить нашу стратегию несколькими штрихами. Никогда речь не заходила о том, что после предложения о замужестве я встречусь с Билелем в реальной жизни, ни о его фантазиях о том, что мы связаны на всю жизнь, до самой смерти. Во-первых, по этой самой причине: до самой смерти. Во-вторых, потому что сегодня поездка в Сирию равноценна самоубийству. Тем более для европейки, не говоря уже о французской журналистке. Делать репортажи всегда опасно, но это издержки профессии. Однако порой необходимо осознавать, что в случае отъезда возвращение далеко не всегда зависит от нашего желания и воли. К тому же у меня нет детей… Но чтобы замкнуть круг, мы должны отправить Мелани в это путешествие. Думаю, что так оно и будет. Мы выполним принятое нами решение.