Я была джихадисткой. Расследование в центре вербовочной сети ИГИЛ

Подобное требование породило во мне довольно глупое чувство: пусть Мелани виртуальная, но она моя Мелани… Разумеется, она скоро исчезнет. Но достойно и в момент, который выберет она. И не Билель будет принимать это решение… Как ни странно, но требование Билеля изменить личность Мелани меня глубоко ранит. С течением времени Билель медленно убивает Мелани психологически. И вот уже, пожертвовав своей жизнью, прошлым, матерью, всеми теми, кого она любит, моя Мелани должна принести в жертву единственное, что у нее осталось от рождения: свое имя.

Я просматриваю скайп, не имея ни малейшего желания отвечать на десятки сердечек и аббревиатур, которыми джихадист бомбардирует Мелани после того, как она отключилась. И вот среди этих смешных смайликов и иконок появляется фраза. Билель пишет: «Жизнь моя, моя жена, отныне тебя будут звать Ум Саладин. Добро пожаловать в подлинный ислам!» Завтра он повторит эту фразу, глядя в глаза Мелани. Разумеется, в ответ Мелани только улыбнется.

На следующий день

Андре все реже присутствует при наших с Билелем разговорах. У него нет времени. К тому же из гостиной и из спальни он сфотографировал Билеля и Мелани во всех возможных ракурсах. Более того, он считает, что в рамках нашего репортажа мы собрали большой материал. Что мы зашли слишком далеко в расследовании сетевого джихада и что многие пробелы заполнены. Но главное, он убежден, что этот репортаж повлечет за собой возмездие и что чем дальше мы оставляем Мелани в живых, тем сильнее моя жизнь подвергается опасности. Андре сказал мне: «В любом случае, если мы не остановимся, тебе захочется узнать больше».

Что касается возмездия и опасности, нависшей надо мной, учитывая тот факт, что Билель знает меня в лицо, то тут я согласна с Андре. Что касается расследования, то я не до конца удовлетворена. Почти каждый день я получаю известия от семей, которые бросили их дети и с которыми я встречалась. Они по-прежнему пребывают в отчаянии. А я еще далеко не все узнала от Билеля и поэтому не могу оказать этим семьям эффективную помощь. Билель старается ввести Мелани, вынужденную не спускать с него глаз, в заблуждение, прибегая к эффектным, но неинтересным рассуждениям. Но похотливый джихадист не бросает мне спасительного круга, чтобы оживить беседу, заговорить о действительно важных вещах и вытянуть из него полезную информацию. Без Мелани я никогда не добыла бы столько информации и пояснений. А потом, после того, что Мелани была вынуждена, призвав на помощь все свое самообладание, выслушать, я обязана проводить ее с почестями… Но я еще не распахнула перед ней дверь, через которую она сможет убежать, спасаясь от Билеля. Выйдя за пределы профессиональных рамок, я вложила в этот репортаж столько личного, что мое любопытство стало таким же нездоровым, как и вполне законным. И я это прекрасно осознаю. Андре тоже это понимает и позволяет мне поступать так, как я считаю необходимым. Но при этом он умоляет меня соблюдать осторожность.

Поскольку Андре больше не присутствует при разговорах, Мелани не считает нужным каждый день связываться с Билелем. Это бесит Билеля. Но что касается меня, то это моя маленькая месть ему: мне не нравится его привязанность к Мелани. Мелани утверждает, что мать запретила ей пользоваться семейным компьютером, и она может связываться с ним только тогда, когда ей удается пронести надежно спрятанный портативный компьютер Mac в комнату родителей. Они разговаривали по скайпу только два раза. И в обоих случаях Билель говорил исключительно о замужестве Мелани. Мне не удалось выудить из него какую-либо полезную информацию.

Однако я продолжаю искать следы присутствия моджахедов в Интернете. На фотографиях они гордо позируют около обезглавленных ими трупов. Подавляющее большинство жертв – мусульмане. «Исламское государство», которое создало свою экспансивную силу посредством сенсационной пропаганды по типу американского блокбастера, охотно прибегает к многочисленным уловкам, чтобы убедить пополнить свои ряды, причем только свои. Еще одно доказательство? У «мучеников»[41] ИГИЛ ангельски спокойные лица и умиротворенные улыбки. А вот останки их врагов обезображены до ужаса. ИГИЛ действительно немедленно распространяет фотографии своих погибших боевиков, делая упор на выражении их лиц. Другие трупы, то есть трупы «неверных», они оставляют разлагаться под палящим солнцем, и лишь потом публикуют эти снимки, до того невыносимые, словно сама смерть прошлась по ним своей косой. Легенда всегда одна и та же: «Вы видите разницу? Наши мученики счастливы, ведь они увидели Аллаха, ибо он гордится ими и всем, что они сделали. А теперь посмотрите на жуткие тела этих кяфиров. Их наказал сам Аллах. Они точно не попадут в рай».