Я была джихадисткой. Расследование в центре вербовочной сети ИГИЛ

– Европейки приезжают, если их ждет муж или если они действительно хотят совершить свою хиджру. Но женщины переходят к действиям реже, чем мужчины. У них не хватает мужества. Чаще всего они приезжают, прельщенные наживой, думая, что с ними будут обращаться как с принцессами. Но уже в первый же день им становится страшно. А потом они только и делают, что плачут.

Прежде чем ответить, я перебираю в памяти все, что по этому поводу Билель говорил Мелани.

– Похоже, что есть города, например Ракка, в которых, несмотря на строгое соблюдение законов шариата, ты можешь получить доступ к тем же технологиям, что и в западных странах.

– О нет! Все зависит от того, для кого именно жизнь прекрасна… ИГИЛ – это строго структурированная организация. Чем выше пост, который ты занимаешь, тем лучше ты живешь. Но уверяю тебя, здесь не райское местечко!

– Ты из Парижа? А я вот живу в Тулузе…

– Да. Даже если я страдал, поскольку не всегда мог свободно отправлять свой культ, я не держу на Францию зла. Я просто хотел жить так, как считал нужным, и в соответствии с законами, которые я уважаю.

Абу Мустафа – это не Билель. Он потерянный, но он не потерял себя. Не полностью… Разрываясь между различными представлениями о мусульманском культе и, следовательно, о противоречащих друг другу способах его отправления, он борется сам с собой. Только вот он пополнил ряды «Исламского государства». И эта принадлежность – если, конечно, Абу Мустафа решит когда-нибудь вернуться во Францию – будет для него роковой…

Джихадистов, возвращающихся на родину, сначала, как минимум, задерживают. Потом их либо отпускают, взяв подписку о невыезде, либо временно заключают под стражу, до тех пор, пока не будет установлено, какую опасность они представляют для общества. В любом из этих случаев закон применяется буквально: их обвиняют в участии в «преступном сообществе, поддерживающем связи с террористической организацией». Для многих несовершеннолетних это очень щекотливый вопрос, поскольку очень трудно провести границу между искренне раскаявшимся джихадистом, попавшим под дурное влияние, и фанатиком, который, возвратившись к себе, готов на новые преступления, как, например, Мехди Немуш, расстрелявший посетителей Еврейского музея Брюсселя, бывший тюремщик ИГИЛ. Ведь он вернулся из Леванта исключительно с целью проведения террористических актов по всей Европе.

Случаи отъезда несовершеннолетних участились после вступления в силу 1 января 2013 года закона, разрешающего французским гражданам с 14 лет путешествовать по Европе без разрешения на выезд, подписанного их родителями или законным опекуном… Пока вы думаете, что ваш подросток мечтает, сидя за партой колледжа, он вполне может находиться в самолете, летящем в Турцию, отправившись в путешествие в один конец.

Власти, которые не в состоянии справиться с этим тревожным феноменом, пытаются худо-бедно решить проблему. Однако многие их провалы внушают серьезное беспокойство, особенно когда знаешь, что во Франции в любой момент могут быть совершены террористические акты…

Бернар Казнёв, министр внутренних дел, изо всех сил старается закрыть бреши, через которые идет этот поток. Он пытается упредить и предотвратить подобные отъезды и очень серьезно относится к тем, кто возвращается во Францию. Однако положения плана Казнёва носят скорее полицейский, чем спасательный характер… Как обстоят дела с джихадистами, которые хвастаются, что они регулярно летают из Франции в Сирию и обратно?

На фейсбуке Мелани следит за пехотинцем под ником «Ты хочешь, чтобы я тебе рассказал» (именно так!). Он выкладывает фотографии Марселя, города, где он родился. В Марсель он приезжает, чтобы «повидаться с приятелями». Заодно он превозносит свое эго, выкладывая фотографии, на которых он запечатлен в образе воина без страха и упрека. «Все знают, кто ты есть, если видят, чем ты обладаешь», если говорить словами из песни «Братишка» группы IAM. А «калашников» в руках о многом свидетельствует. Через три дня «Ты хочешь, чтобы я тебе рассказал» делится своими фотографиями, сделанными в Сирии. Там он одет как европеец, причем в изделия самых престижных марок.

Билель часто давал Мелани понять, что вернуться во Францию легко. Но только если речь идет о краткосрочных визитах или если ты выбираешь маршрут, за которым Генеральной дирекции внешней безопасности или другой спецслужбе трудно проследить.

В тот вечер Билель настойчивее, чем в предыдущие дни, хочет узнать «новое исламское имя» Мелани. Поскольку для него их общее будущее не за горами, его жена должна выбрать имя, которое она будет носить в своей новой жизни… Сначала Мелани терялась. «Мы поговорим об этом позже, Билель», – всякий раз отвечала она, когда он возвращался к этому вопросу. Но перед ней, 20-летней, был мужчина, который привык добиваться всего, что он хотел. И тогда Мелани сказала: «Выбери сам…» Потом она положила конец разговору.