Я была джихадисткой. Расследование в центре вербовочной сети ИГИЛ

Для большей убедительности я пытаюсь радостно улыбаться. Мелани все бросила, чтобы приехать к нему и выйти за него замуж. И поэтому я должна вести себя соответственно.

– Какая же ты сильная, жена моя! Я горжусь вами, вы настоящие львицы, твоя подружка и ты! Послушай, если ты сохранила кредитную карточку, ты можешь мне купить разные вещички!

– А что ты хочешь?

– Ба, ты прекрасно знаешь, любовь моя…

Но я ничего не знаю, имея дело в Билелем, который легко переходит от рассказов о головах, которые он «с удовольствием» рубит, к откровенному заигрыванию. Оружие? Наличность? Наркотики?

– Нет…

– Ну… Парфюм! Но хороший, а главное, известной марки! Выбери сама…

Я ошарашена. Он душится, прежде чем идет хладнокровно убивать? Например, в Афганистане духами брызгают покойников, прежде чем похоронить их в белом белье. Билель воевал в этой стране несколько лет назад…

– Известной марки… Какую ты любишь?

– Я обожаю «Эгоист» от Шанель или хороший парфюм от Диора. Но выбери сама… Машалла.

– Что еще?

– Сделай мне сюрприз…

– Хорошо, крошка… Давай поговорим о завтрашнем дне. Ясмин немного нервничает. Она бы успокоилась, если бы знала, как все будет, когда за нами приедет «мамочка»…

– Ах, да, правда… Объясняю. Когда вы приедете в Стамбул, ты купишь другой телефон. И выбросишь амстердамский. Главное, плати наличными, а не карточкой твоей матери! Не надо, чтобы вас вычислили поганые полицейские…

– Хорошо. Где нас будет ждать «мамочка»?

– Нигде. Вас никто не встретит там. Ты купишь два билета на самолет, поскольку на машине это слишком долго.

– Как? Нас никто не встретит? Но ты же обещал!

– Нет. Но так лучше, ведь ты уже большая девочка, женушка, а? Десятки европеек делают то же самое каждую неделю, чтобы вступить в наши ряды! Вперед, моя львица!

В эту минуту мне не надо прилагать усилий, чтобы в голове Мелани отчетливо зазвучала тревога.

– Билель, но ты об этом мне прежде ничего не говорил… А ведь мы так часто беседовали… Ты настаивал, да и я тоже, чтобы нас взяла под свою опеку женщина. Ты мне говорил о «мамочке», с которой мы будем в без опасности. Сколько раз ты твердил мне: «Нет ничего важнее, чем защитить тебя».

Тон Билеля становится более жестким.

– Послушай меня. Помолчи две минуты и дай мне сказать. Тебе практически ничего не придется делать. Приземлившись в аэропорту Стамбула, ты купишь два билета до Урфы. Это даром, порядка 50 евро за каждый билет. Возьмешь билеты только в один конец. Оплатишь их наличными, договорились? В противном случае я сам заплачу, это не проблема. Ты снимешь всю наличность, которая тебе теперь понадобится, и выбросишь кредитную карту и голландский телефон.

Урфа? Но это самоубийство – лететь туда! Это турецкий город, расположенный от Сирии примерно на таком же расстоянии, что и Килис. С той лишь разницей, что «Исламское государство» полностью контролирует Урфу! Отправиться туда – значит попасть прямо в Сирию… В частности, именно там Гитон и его банда лакомятся кебабами, с «калашом» через плечо, с гранатами на поясе. С каждой минутой карточный домик все сильнее разрушается. Я в панике. В любом случае я забыла о вспышках фотоаппарата Шарли, который крадучись перемещается вокруг кровати. Я быстро переглядываюсь с ним. Он молча дает мне понять, что дела идут плохо. Меня охватывает беспокойство из-за того, как разворачивается сюжет. Но я волнуюсь и за Шарли, которого, похоже, завораживают слова Билеля. Я импровизирую, хотя в горле стоит комок. Мелани говорит, что теряет доверие, и сообщает, что Ясмин хнычет. Всю вину я возлагаю на испуганную несовершеннолетнюю девочку.

– Для меня это не проблема, но Ясмин полностью подавлена. Ей всего лишь пятнадцать лет… Я не хочу, чтобы ее страхи помешали нашим планам. Я говорила тебе, что за ней строго следили. До сих пор я самостоятельно преодолевала все трудности, ты никогда не предлагал мне свою помощь. Но сейчас я прошу тебя…

Тон Билеля становится более суровым. Его лицо больше не выражает радости. Можно подумать, что он злится на Мелани.

– Ты закончила нести ахинею? Дай мне ее, эту Ясмин, я поговорю с ней, и все уладится!

– Нет, я сама займусь ею, так будет лучше. Она моя подружка. Позволь мне самой заняться ею и утешить.

– Говорю тебе, Ум Саладин, дай мне ее!

– Я дам ее тебе… Подожди немного, она плачет, стоя перед дверью номера. Я предпочитаю говорить с тобой наедине. Я считаю, что ты неправ, говоря со мной так строго. Я прошу тебя лишь выполнить все, что ты мне обещал на протяжении целого месяца. Ты говорил, что я могу рассчитывать на тебя… Но при первых же моих трудностях ты прячешься в кусты! Очень мило!

– О! Сейчас ты у меня по-другому запоешь! Ты за кого себя принимаешь? Здесь я приказываю, а не ты! Поняла? Давай, покажи мне свой номер…