Я – человек-выстрел

Люди спрашивают меня, могу ли я хотя бы попытаться взглянуть на ситуацию со стороны Эвра – если он думал, что я его оскорбил, разве его реакция незакономерна? Но почему он тогда со всеми этими обвинениями не подошел ко мне? Почему не предъявил их на футбольном поле или позднее? Подойди ко мне после матча с испаноговорящим партнером, и он расскажет тебе, что я имел в виду и что он об этом думает, или мы могли бы встретиться позже. Почему он со мной не встретился? Глава PFA предложил нам с Эвра встретиться через несколько дней после инцидента, и я сказал Комолли, что если мне придется на ней объяснить ситуацию, то хорошо, я приду. Я не знаю, почему встреча не произошла. Точно не потому, что я от нее отказался. Возможно, потому, что началось расследование, и вряд ли можно было собрать нас вместе с PFA в тот момент, когда Эвра обвинял меня в расизме на заседании FA.

По итогам заседания на мне навсегда закрепилось клеймо. Эвра вышел с заседания невинной жертвой, а я – с вечным позорным пятном на своей репутации, заклейменный расистом.

Я всегда буду благодарен «Ливерпулю» за то, как он меня защищал. Люди тогда говорили: «Они защищают его, потому что он хороший игрок и потому что не могут позволить себе вести себя по-другому». Нет. Они защищали, потому что знали меня. Знали, что я за человек. Знали, каков я в раздевалке. Знали, каков я с семьей. Знали, каков я за пределами футбольного поля.

Они знают меня. Знают, что я не расист.