Я – человек-выстрел

Игровой день

К концу моего пребывания в «Ливерпуле» этот ритуал уже прочно закрепился. В конце каждой игры физиотерапевты подходили к нам в раздевалке и давали нам смузи.

– Луис, тебе с каким вкусом? Шоколадным или фруктовым?

Они всегда спрашивали, а иногда я даже отвечал.

Иногда это был «шоколадный», а иногда «фруктовый».

Но мой ответ не имел значения, и это стало нашей игрой: они знали, что, какой бы вкус я ни назвал, коктейль окажется в мусорном ведре. В «Ливерпуле» особым способом готовят смузи, как и в других клубах, и я точно знаю, что в «Барселоне» тоже так делают. Они нужны для того, чтобы помочь нам восстановиться, и тренерский штаб делал попытку за попыткой в стремлении заставить меня их пить, но в конце концов они просто сдались. Буквально все, что я пью, – это вода. Много-много воды.

Все началось в Голландии, и с тех пор ничего не изменилось.

Частично из-за нервов. Во время подготовки к матчу я постоянно пью воду. У меня в руке всегда бутылка с водой. Физиотерапевты не могли поверить своим глазам, увидев, сколько я пью. Перед игрой я могу легко выпить четыре или пять литров воды. Учитывая все это и еще и матэ, я потребляю очень много жидкости. Во время игры ты обо всем забываешь, но после нее это как удар для меня, и я постоянно ношусь в туалет и обратно. Потом я встречаю жену и практически сразу, как только ее увижу, говорю: «Погоди-ка, мне нужно сбегать в туалет».

Через двадцать минут: «Минутку, только схожу кое-куда».

Это удобно, когда дело доходит до допинг-контроля после игры. Большинству игроков нужна вечность, чтобы выдавить из себя образец на анализ, но я готов предоставить его моментально.

Это выводит из себя Софи и веселит моих партнеров – если мы в автобусе или летим на самолете, я всегда мчусь в уборную. Они смотрят на меня и думают: «Что? Опять?»

Кроме того, я мало что ем. Ливерпульские физиотерапевты и тренерский штаб уругвайской сборной спрашивали у меня одно и то же: «Как ты можешь столько пить, никогда ничего не есть и бегать столько во время матчей?»

Если мы играем в 15.00, я встану в 9.30 или 10.00 и выпью целый калебас матэ – это полтора литра воды. Тогда я перехожу к небольшим бутылочкам воды плоть до самого матча – я выпиваю по пять-шесть штук за примерно два с половиной – три часа. Последнее, что мне нужно, – это большая порция спагетти поверх всего этого.

Если мы играем до полудня, я съем небольшой тост и запью его матэ на завтрак, но ничего больше. Я сижу и смотрю, как футболисты жадно засовывают в себя кучи спагетти в десять утра, и не понимаю, как они это делают. В час или два после полудня еще куда ни шло, но они-то делают это в десять. Я к этому даже не прикоснусь. И даже в обеденный перерыв я мало что ем: никакой пасты, никаких шейков, только вода и немного салата.

Все физиотерапевты, диетологи, тренеры всех рангов пытались заставить меня есть больше, но в этом нет смысла. Они не понимают, почему я не получаю мышечных травм. Это идет вразрез с представлениями науки, но со мной это работает. Я не против того, чтобы пить диетологические смузи после матчей, если это помогает тебе восстановиться, но каждый раз, когда я их пил, мне становилось не по себе.

По мне только вода: вода перед матчем, вода в перерыве, вода после второго тайма. Это стало привычкой. Ко мне подходят и спрашивают: «Шоколадный или фруктовый»? Они никогда не знают, что я отвечу. Но они всегда знают, чем все закончится. Физиотерапевты «Барселоны», вас предупредили…